Страница 14 из 21
— Как там отец? — прерываю молчание. Не люблю тишины в трубке, неловко это и тоску навевает. — Как Алинка?
— К подружке ушла на ночевку, отец скоро с работы придет.
— Привет ему.
— Хорошо. Костя?
— Да, мам?
— Ты бы поговорил с Алиной. Она замкнутая последнее время, да и мальчик её этот. А ты для неё всё же авторитет. — Робко говорит мама.
Сестренке пятнадцать — переходный возраст, все дела. Дерзить начала, с родителями препираться и что-то подсказывает, что она сейчас вовсе не у подружки. Это сомнение я держу при себе, чтобы лишний раз не заставлять маму нервничать.
— Хорошо, сейчас же и позвоню.
— Спасибо, сынок, ты нам звони хоть иногда. Мы ведь скучаем.
— Да, мам. Хорошо, — опять обещания, надо бы приехать к ним.
На выходных обязательно, обещаю себе в который раз и захожу домой.
Моя комната — десять квадратов с окном на Героев Танкограда и кусочек сада Победы. Диван, стол, шкаф, вот и вся обстановка. Да и много ли мне надо? Прихожу сюда, чтобы переночевать и иногда поесть.
Мелкая не берет трубку уже третий раз.
«Не ответишь, приеду за тобой» — пишу смс. Самое страшное для подростка, если родители приедут забирать с тусовки, по себе помню. Старший брат тоже не поднимет авторитет в глазах друзей.
Она перезванивает почти сразу. Фыркает, огрызается, но пыл сбавляет и передает трубку своему парню. Не ошибся я с выводами о местонахождении мелкой. Пацан пытается дерзить, выпендривается перед Алинкой, но после пары фраз, успокаивается. Заканчиваю разговор, очень надеясь на его рассудительность, но познакомиться с ним всё же стоит. Ещё повод приехать к родителям на выходных.
За стеной на кухне щебечут соседки, две студентки немного младше меня. В комнате напротив работает телевизор, семейная пара тоже дома. Живем как в общежитии. Впятером в трехкомнатной квартире, знаем друг друга по именам, но особо не общаемся.
В доме родителей своя комната, просторная. Всегда ужин горячий. Но слишком много воспоминаний.
Время к десяти, пора собираться.
Принимаю душ, выпиваю на ходу кофе, одеваюсь. Нет уже надобности в черном, но привычка — вторая натура. Берцы шнурую потуже, тоже привычка. В них как-то удобнее, крепкий протектор и жесткий мысок внушает странное спокойствие.
Сегодня с парнями договорились встретиться на студии. Впрочем, студией это можно назвать с натяжкой. Комната, стены которой оббиты шумопоглотителем. Микрофон, комп с программами для записи и обработки звука.
Я не певец и не поэт, просто иногда пишу стишки. С детства так, немного невпопад. Пишу о том, что вижу, без матов получается не всегда. Познакомились с чуваком на одной из тусовок, заобщались о музыке, оказалось, он этим занимается. Текста ему мои понравились, предложил попробовать зачитать под его музыку. Так и закрутилось, уже получились две песни. О девчонках, машинах, городе и о дружбе. Залил в Вк, особо ни на что не претендуя. Недавно из проезжающей десятки свой трек услышал. Смутился немного, но очень приятно было.
Зависнув там часа на два, направляюсь к Максу. Сегодня никаких дел, просто поболтать. Старший брат не теряет надежды научить меня уму-разуму. Наставить, как ему кажется, на верный путь.
Макс у стойки. Русые волосы забраны назад, но немного растрепались. Джинсы, рубашка, в руках поблескивает зажигалка. Как бы двоюродный брат не пытался слиться с толпой — выходит, прямо скажем не очень. От Сизова прёт уверенностью в себе и чём-то таким, что в романах описывают, как таинственность и загадочность. Смотрит на мир отстраненным холодным взглядом, безмолвный наблюдатель. Говорит в основном мало и по делу, но если прорвало, то ведерко подставляй.
— Вечерок, — отзывается он, когда я опускаюсь на стул рядом, — долго ты.
— На студии задержался.
Макс хмыкает, мол, понятно. Не то чтоб я решил всерьез заняться музыкой, да и слуха у меня нет. Выплескивать мысли на бумагу, выпускать эмоции, когда читаешь. Это помогает успокоиться, как грушу поколотить, только ментально.
— Как жизнь?
— Нормально.
— А вид не очень. Чего кислый?
Отвечать не хочется, да и нечего. Дела сердечные, Макс в них всё равно ни хрена не понимает. Живет, что называется бобылем и не заморачивается о поиске второй половины.
— Опять на фотки своей медички залипал? — не ирония, Максим злится.
Злится, что я занимаюсь ерундой, как малолетка пуская слюни на симпатичную девчонку постарше.
— Ты хоть, ну не знаю… В кино её позови что ли, а то как детё, ей богу.
— Да звал уже! — бросаю я. — Не до меня ей.
— Так и сказала?
— Нет, сам понял. У неё жених, все дела.
— Ну ёп! Жених. Ты бы действовал, пока он мужем не стал или уже завязывал, раз ничего не обламывается.
— Сам как-нибудь разберусь, что мне делать.
Макс умеет поддержать, и это сарказм. Легко сказать, завязывай? Как можно взять и выкинуть из головы что-то или кого-то? Да и можно подумать я не пытался. Заваливал себя работой, изнурял тренировками, концентрировался на спаррингах, надеясь отвлечься.
Помогает, но только на то время пока занят. Наступает пауза, и её образ заполняет все мысли до краев. Её смех звучит в ушах, а перемазанная белковым кремом мордашка растерянно смотрит на меня сквозь недели с нашей последней встречи. И текста выходят всё больше о ней.
Безответность — то ещё дерьмо.
— Давай девчонку тебе найдем? — хмыкает Макс, кивая куда-то в сторону. — Вон и кандидатки есть уже.
Две подружки потягивают коктейли, поглядывая на нас. Выглядят так, будто надели на себя всё самое лучшее и сразу, но симпатичные. Лица милые, свежие, не помятые. Глаза наивные, даже застенчивые, не испохабленные жизненным опытом. Они не выглядят потерянными, не шныряют глазами, не высматривают кого посолиднее. Может, они в подобном заведении впервые, решились выбраться посмотреть на людей, собирались не один час. Кудри крутили, втискивались в юбчонки, в которых им неуютно, ломали ноги на каблуках. Губы рисовали поярче и глаза побольше, хотели выглядеть красиво, если вдруг встретят своего принца.