Бессмертный

         Это был молодой парень (я даже усмехнулся — для меня все молодые, дети, можно сказать) в темно-синем пальто ниже колен, низко натянутой шляпе с большими полями, черных перчатках и в черных же туфлях. Конспиратор хренов, еще бы газету перед собой развернул. Я тут же рассмеялся в голос, когда представил, что он так и сидел на унитазе: в пальто и шляпе. Отсмеявшись, спросил:

         — Ты так и сидел в кабинке?

         — Ну, да, — ответил тот без тени улыбки. Я заржал еще сильнее, даже схватился за столб, чтобы не упасть. Проходящие мимо подозрительно косились на наш странный дуэт, а «шпион» чуть ли не утонул в своей одежде, оставив торчать наружу один свой странный нос из ворота под тенью широкой шляпы.

         Наконец, как только я отсмеялся во второй раз, мы с ним прошли по улице пару кварталов, свернули в переулок, прошли еще немного и уткнулись в небольшой деревянный домик с распашными дверьми в стиле «мы, типа, в вестерне», только большими, полноценными, и вошли в питейное заведение.

         Не даром я назвал его нос странным. Он оказался не человеком, как я думал, а виросусом. Эта раса полностью покрыта волосами с ног до головы, не исключая и лица. Их не очень любят, в основном из-за блох и других мелких тварей, часто обитающих в их шевелюре, хотя это стереотип, поэтому он и нарядился так, ибо его могли даже и не пустить в тот бар.

         — Не боись, здесь можешь не скрываться, — сказал я.

         Этот бар был более злачный, чем предыдущий, и обслуживали здесь любую шантрапу, если те при деньгах.

         — Да, я знаю, — сказал виросус, снимая пальто и шляпу и вешая их на напольную вешалку. — Я здесь уже бывал как-то раз.

         Бар назывался "Ураганный Вэш".Баром он считался лишь из-за присутствия здесь грязной стойки, которую не протирали, наверно, лет десять. Под ногами хрустело битое стекло и обглоданные кости. Под некоторыми столами валялись упитые вусмерть граждане, громко похрапывая, словно играя одним лишь им знакомый мотив. Это место славилось заключением всевозможных сделок, от банального убийства любовника жены до слияния мультимиллиардных компаний. И было здесь столько темных личностей, что меня даже удивило, как небрежно волосатый оставил пальто на вешалке. Видимо, попросту нечего красть, подумал я.

         Мы уселись в дальнем темном углу кабака. Несмотря на то, что все вокруг всегда утопало в грязи, столы, кресла, стулья, а где даже и диваны, всегда были удивительно чисты, отполированные задницами, локтями и кружками с пивом. Я начал разговор первым:

         — Чо-как? — кивнул я собеседнику.

         — В смысле?

         — Да ты задрал уже! Нельзя же быть таким тормозом. Что ты от меня хотел-то так рьяно, что даже в туалет за мной поперся?

         — Я не поперся, — сказал волосатый, — я там был с самого начала.

         — Еще лучше — вздохнул я.

         — То есть теперь я виноват?

         — Нет-нет, что вы, я же уже признал свою ошибку, — примирительно поднял руки собеседник, при этом почему-то перейдя на «вы».  — Не подумал.

         Я привык иметь дело с самыми различными отморозками, начиная от тех, у кого высшее образование по астрофизике, и заканчивая самыми низами общества, которые левую руку от правой ноги не всегда отличают. Над последними я всегда издевательски подшучивал. Те, кто все же это в конце концов осознавал, пытались отстоять свою позицию кулаками, что, само собой, у них никогда не выходило.

         — Ладно, черт с ним. Тебя как зовут-то? — спросил я.

         — Лайонел, — ответил виросус и протянул мне руку. Или лапу. У всех было свое мнение на этот счет.

         — Очень приятно, конечно, но руку я тебе жать не буду. Неприятные воспоминания, знаешь ли.

         — Понимаю, — ответил тот и убрал руку обратно под стол.

         «Что значит „понимаю”? Он знает о той моей „неудачной” встречи с другим виросусом? Не должен».

         — Так что тебе надо?

         — Меня... меня послал мой босс. Я... то есть он предлагает вам работу...

         — Какая неожиданность, — съязвил я. Было в этом виросусе что-то настораживающее. Он казался куда умнее, чем пытается казаться. Не первую сотню лет на свете живу. Будь он таким идиотом, каким себя выставляет, он бы сразу подошел ко мне в том баре, а не стал бы сидеть в туалете, зная, что после пива я обязательно туда загляну. Да и не видел я, как он вообще в бар заходил. Даже если представить, что я увлекся рассказами и выпивкой, потому и не заметил его, все же есть у меня сомнения, что поспрашивай я посетителей, кто-то сможет сказать, что видел его. Хотя, возможно, я просто паранойю за зря. И все же есть в нем что-то отталкивающее, помимо моей нелюбви к его расе.