Страница 90 из 104
— Трайн — доктор, — перебила я. — Пусть он посмотрит мою кровь. Скажи ему, что что-то не так с моей кровью.
Фелик кивнул.
— Мне кажется, — начал он, и исчез.
Пол камеры дрогнул.
— Я постараюсь еще раз, — сказал Корт. — А теперь отпусти меня.
Я посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Отпусти меня, — повторил ангел. — Стил, отпусти.
Пол снова дрогнул, а потом меня от ангела отшвырнула какая-то сила, и я оказалась по ту сторону решетки, прижимая руку к груди. На коже остался след пальцев — четыре красных пятна, тут же вспухшие волдырями. Боль была как от настоящего ожога. Обернувшийся волком вервольф в соседней клетке дико выл, глаза ангела, без сознания упавшего на пол, уже не светились.
Раздался быстрый топот шагов. Птицелюди не стали церемониться: они вломились в клетку к оборотню и снова избили его до потери сознания. Волк не был виноват. Скорее всего, превращение стало реакцией на то, что происходило между мной и Кортом, скорее всего, оборотень почувствовал присутствие в клетке кого-то третьего, и это спровоцировало трансформацию.
Но я не могла сказать им, что волк тут не причем. Они бы тогда поняли, догадались, а этого нельзя было допустить, никак нельзя. Я отвернулась, заткнула уши пальцами и постаралась не прислушиваться к нечеловеческим воплям в соседней клетки.
Прости, прости, прости нас, волк. Но ведь это не только ты и я, это целый мир, пойми же ты, это целый мир.
Когда оборотень замолчал, потеряв сознание, я провела руками по лицу и поняла, что плачу. Несмотря на то, что он наверняка загрыз бы меня, если бы оказался в зоне досягаемости, несмотря на слова о демонокровке и «овцах» — я наконец-то поняла, что значит это слово, мне было его жаль. Очень жаль.
Он лежал на полу клетки, свернувшись в клубок, и трансформация медленно превращала его тело в человеческое. Я приблизилась и, закусив губу, посмотрела на него.
Они используют меня, как источник демонской заразы. Для создания людей, которые будут подчиняться узам до конца, которые выстрелят в любимого, в родного, в близкого. И первыми на себе действие этой заразы испытают оборотни и их близкие, любимые, родные.
Я ощутила себя беспомощной куклой в руках кукловода.
В романах про попаданок они спасают миры, с легкостью выходят из трудных ситуаций и походя расправляются со злодеями. Но я не была героиней романа. Я не могла сломать железные прутья клетки и вырваться на свободу, я не могла даже огрызнуться в ответ на реплику волка об «овцах» с демонической кровью. Единственное, что я могла — позвать на помощь.
Реальность совсем не то, что книжки.
Сколько же еще таких, как я и таких, как он, оказалось здесь? Если верить оборотню, четыре десятка «овец» — людей, которых вырастили только для того, чтобы «забить», когда придет время, ждали сейчас своего часа по всей планете. И еще, по крайней мере одна «овца» живет на моей планете — если верить словам Ера, который почувствовал мою кровь и едва не убил меня.
Лучше бы он меня убил. Теперь, когда я знала то, что знала, я поняла, что недооценивала оборотней. Несомненно, они были в курсе происходящего. Но почему Ер не расправился с «овцой», которая так бестолково блеяла, таща его за собой по снежной пустыне? Может, он чувствовал во мне то, чего не чувствовал волк в соседней клетке? Может, он увидел то, что увидел во мне Трайн? Может, в том моем воплощении я не представляю угрозы для людей, а могу… оказаться полезной?
Может, мне правда и в самом деле стоит здесь умереть. Или вернуться в Белый мир, в котором все будет хорошо.
Я сжала зубы и отошла к решетке, разделяющей меня и ангела.
Корт, ну приди же в себя, ну поговори же со мной. Ну, скажи же мне, что мне делать и как быть.
Я опустилась на колени у решетки и попыталась дотянуться до его руки. Но у меня не вышло. Видимо, после того, как в видении нас разъединило, мы разъединились и тут.
— Корт, — позвала я. — Корт.
Мне нужно вернуться в Белый мир.
— Корт, пожалуйста. Мне нужна помощь.
Я хочу вернуться в Белый мир.
В голове застучали молоточки, все вокруг завертелось в хороводе звуков и образов, приходящих и уходящих по мановению невидимой руки.
— Корт. Корт, вернись ко мне. Вернись ко мне, Терн, вернись, Терн, вернись…
Я упала возле решетки, протягивая к ангелу руки. И вот его пальцы слабо дрогнули и коснулись меня, и лихорадка тут же прошла, забылась, стерлась из памяти, и только одно имя осталось на языке, и я тут же шепотом его повторила.
Терн.
— Тебе нельзя возвращать Терна, — сказал Корт, глядя прямо на меня своими синими глазами. — Он не твоя судьба. В нем твоя смерть.
Он сжал мою руку.
— Пообещай мне…
Но я отпрянула от него, как от огня.
— Нет, даже не проси.
— Пообещай мне никогда не пытаться его вернуть.
— Корт, пожалуйста! — взмолилась я.
— Пообещай мне, что не будешь искать в других мирах вампира, который может убить тебя своей любовью.
Но я не могла этого сделать. Я отвернулась от его взгляда, ушла от его прикосновения, легла на свою скамейку и не поднялась даже тогда, когда обещанные Ра’шем техники пришли и встали безмолвными часовыми у моей двери.
{PAGEBREAK}
Моя сказка и моя жизнь медленно двигались к концу. Уже вечером, в лаборатории, на очередном отборе проб техники заволновались и побежали за начальством. Высокая зеленоглазая птицеженщина, та, что давала мне наркоз во время сканирования, с неудовольствием взяла в свои тонкие пальцы пробирку с моей кровью и посмотрела на свет. То, что она там увидела, ей не понравилось. Вызвали Ра’ша.
Меня отвели в примыкающую к лаборатории комнату, маленькую каморку, в которой в застекленных шкафах стояли разные сосуды. Баночки, пробирки в стаканах, мензурки, колбы, крохотные пузырьки, напомнившие мне о Ли-ре и ее снадобьях.
Если не думать о том, что я на другой планете, а вокруг меня, по-хорошему, нет ни одного человека, можно было представить себе, что я дома, жду результатов анализов в какой-нибудь поликлинике. Съежившись на стуле, я закрыла глаза и попробовала воскресить в памяти родные лица. Мама, Вовка, мама, Ли-ра, Терн, Фелик… Казалось, с момента моей встречи с Аргентой прошла целая вечность. Белый мир, с самого начала создавший впечатление одного из трех китов, на которых держится весь обитаемый мир, превратился в колосса на глиняных ногах, и вот-вот был готов рухнуть. Ангелы, демоны, волки — существа из знакомых мне по земному детству сказок вдруг обрели кровь и плоть и превратились в тех, кто меня любит, ненавидит или жалеет.
Да и я теперь уже другая.
Услышав донесшийся из лаборатории шум, я открыла глаза и выпрямилась. Ра’ш был не просто зол, он бушевал так, что, казалось, вот-вот разнесет на части всю лабораторию с персоналом вместе. Он буквально ворвался в комнатку, где я сидела, схватил меня за руку, сдернул со стула и потащил прочь.
Правда, далеко не утащил — усадил тут же на кушетку, где еще совсем недавно я лежала во время забора крови, обхватил за плечи, и, глядя злыми глазами мне в глаза, заговорил.
— Скажи-ка мне, милая, что с тобой творится?
Я попыталась вырваться, но не получилось.
— Сегодня уровень антител должен был стать выше. Что пошло не так? Что твой ангелочек с тобой сделал?
— Да не знаю я! — огрызнулась я, теряя терпение. — Отпусти меня! Мне больно!
— Тебе станет еще больнее сегодня, когда прилетят заказчики! — прошипел он почти мне в ухо, потом резко оттолкнул, отчего я едва не потеряла равновесие, и отошел прочь, заложив руки за спину.
— Сегодня должна прилететь большая группа покупателей крови из разных миров, — сказал Ра’ш, глядя сквозь меня. — И я хочу, чтобы ты вела себя хорошо. Как и подобает моей дочери.