Страница 3 из 68
- Ну и что? А может, она нормальная. Пробовал защититься Артём.
Нормальная! Скажешь тоже.
Нормальных людей с ребенком не бросают, по -твоему? То есть, всякое может быть, я не это хотел сказать – сказал Вольдемар. Просто у неё так развиты все инстинкты выживания, что ты подорвешься на первой же мине, и будет именно так, как я тебе рассказал. Ты нормальный парень, Артём, она по-своему тоже отличная девушка, но…
- Але-оп! Тут можно развернуться.
Они развернулись, и через пять минут подъехали почти к Артёмову дому. В двух кварталах от Артёма в доме с голубятней жили цыгане. Чумазая малышня гоняла пыльный мячик во дворе, смуглые длиннорукие ребята чуть постарше недолго говорили с Нестором, наконец, торжествующе выкатили из сарая старый трансформатор. Несколько бумажек разного достоинства перекочевали в цыганские руки, и ещё одна сделка состоялась.
А дальше - поехали к Вове, в ту сторону, и зашли буквально в соседний двор, в одном квартале от бабкиного дома. Ребятам очень не понравилось здесь, и им всем хотелось отсюда поскорее уехать. Не радовал даже богатый улов – здесь и помятый самовар с медалями, и латунная рама картины, и наковальня из куска железнодорожного рельса. А ещё много ржавых лопат, граблей, кос, и дюралевая детская педальная машинка советских времен.
Здесь жили два алкаша – Витька рыболов, и Гоша-музыкант. Не музицировали они, и не ловили рыбу уже давно. Вместо этого они могли бесконечно обсуждать, какая была музыка и какая рыба когда-то. Когда-то, когда им было по двадцать два года, и они не пробовали эту проклятую водку. Так они пили уже пятый год, и не было никаких оснований полагать, что они остановятся в ближайшее время. Вроде, и талантливые ребята, и учились в школе не так плохо, и в семье все нормально, обычные семьи, не из «этих» – но нет, не хватает или в организме, или в душе одной детали. И при встрече с таким человеком бесполезно его убеждать, и не убедить, что у тебя чего-то нет, чего-то простого, и ты всегда будешь жить так, как сейчас, пока эта деталь не появится – но нет, бесполезно это объяснять. Не поймёт.
Это были тонкие и чувствительные люди. Один из них мог «забухать», вспомнив, как барабанные палочки потерялись в школьном подвале, и струна порвалась, а сейчас – «нет, все не то, и уже нет той музыки!». Он мог «забухать», даже услышав по радио место, где музыкант не попал в ноту или группа сыграла вразнобой.
«Ну, если уж такие «пробились» на радио, то мне сам бог велел забухать! Так решал он, и шел пить водку с чистой совестью. Или же наоборот, что то виртуозно исполненное становилось для него поводом «забухать», потому что: мне уже «не сыграть так - дорогу молодым»! Другой мог «забухать», увидев по телевизору летучую рыбу, или в газете фотографию осетра.
- «Нет, не поймать мне такое! Отловил я своё!» Горько восклицал он. Он-то и покалечился на рыбалке – рыбачил, да и купался заодно. Прыгал по пьяному делу в воду, да как-то неудачно упал плашмя – шею повредил, не поворачивается она. Операция, говорят, нужна – а денег, две тысячи гривен на операцию нет. Впрочем, денег у него и не было никогда. И вы, наверное, уже догадываетесь, почему.
К тому же, это были люди гостеприимные, хотя и тут были свои тонкости. После половинки на брата они гостеприимны ласково, а после одной на брата гостеприимны – агрессивно. А пили они или одну бутылку водки, или половинку бутылки водки в день, практически не делая пропусков.
Происходило это так. Один из них просыпался, что-то делал, то ли по дому, то ли в поисках заработка, второй, арендовавший у него половину дома, занимался тем же. Если вечером ни у кого не находилось повода «забухать», они ложились спать счастливыми, решив, что решили все свои проблемы, и «водки этой больше в рот не возьмут!»
Если повод находился у одного, они держались. Разве что так: Выпить для аппетиту бутылочку водочки на двоих?
Это же совсем немного, и вроде как не считается;
Надо и обговорить этот вопрос;
Кому же рассказать, как не другу!
Глядишь, выговоришься, и оно станет легче.
Выпив водку вместе, они расползались по своим половинам дома готовить нехитрый ужин, у каждого свой, и смотреть телевизор с DVD-плейером, у каждого был свой.
Если же повод находился у обеих, они покупали две бутылки водки, и готовили совместный ужин с картошкой, с колбасой или сосисками, лимонадом и чипсами. Смотрели они телевизор при этом тоже вместе, а потом гость, пошатываясь, под утро возвращался на свою половину дома, поминутно падая в общем дворе. Если же повод пить был, а денег на совместный ужин не было, не покупалась ни одна, ни вторая бутылка водки, насколько бы сильной не была обида на мир.
В этом случае ребята ложились спать на своих половинах злыми, и трезвыми. В этом состоянии даже самой мысли бросить пить водку у них не возникало, как не возникало, впрочем, и желание опохмелиться, то есть выпить с утра. А сегодня милые друзья уже допивали вторую, и были в ударе, и угаре вместе с тем. Накурено в комнате и веранде было до черноты, а Витя и Гоша уже друг другу делали намеки, что в такой день можно было бы и три, и не мешало сбегать бы в магазин. После расчета за металл ребята начали напрягать – один начал хватать за рукав, и настойчиво зазывать в комнату Нестора, оставив соглашателя Колю на потом, а другой – начал напрашиваться в машину, в которой уже сидели Вова и Артём.
К несчастью, сегодня один из них узнал Артёма и припомнил ему бег в носках на физкультуре, который обсуждали в те времена и в старших классах. Артёму хотелось провалиться сквозь землю, а точнее, через пассажирское сиденье. Но все когда-нибудь кончается, и синий «Жигуль», победно поскрипывая, вернулся на базу. Базой был Вольдемаров двор, куда ребята сгружали металл, чтобы после перепродать его Вольдемарову дяде. Поездка удалась, хотя и не полностью так, как хотелось бы - решил Артём. Ребята попрощались, и договорились поехать за металлом как-нибудь ещё.