Золотая свирель

   Одной рукой я взяла мешок со свежим хлебом, купленным сегодня в трактире, второй уцепила ополовиненный котелок с кашей. Принцесса с Кукушонком, не обращая внимания на сгущающиеся сумерки, продолжали стучать деревяшками на поляне, а их полные миски ждали около огня. Мы с Пеплом уже поужинали.

   — Он поблизости? — Певец оглянулся на темные ели за спиной.

   — Не там. У ручья. — Я показала в другую сторону. — Если задержусь, ложитесь спать без меня.

   Пепел покачал головой, но увязываться за мной и не подумал. Измотался все-таки наш бродяга за день, как-никак только утром на ноги встал.

   Я пересекла край поляны и спустилась к неглубокому оврагу, по дну которого струился ручей. Над водой уже поднялся туман и трава была мокрая.

   — Эрайн?

   Я тут.

   — В тростниках? Там же сыро.

   Нет, здесь песок. Не бойся, иди сюда.

   И правда, песок. Малыш устроил себе лежку у самой воды, на берегу небольшой запруды. В тумане я ощутила змеиный запах, но самого Эрайна не видела, пока он, шурша и позванивая лезвиями, не приподнялся мне навстречу.

   — Ужин, вот. Ешь, пока теплое.

   Я вытоптала себе гнездышко в камышах. Уселась, подобрав ноги. У воды было зябко и я начала подмерзать.

   Эрайн, едва различимый в густом тумане, без особого аппетита ковырялся в котелке.

   — Ты не голоден?

   Если я наемся, я захочу спать.

   — Ну и что?

   Тот город, где клетку готовят… скоро?

   — Ого! Ты сам заговорил о клетке? Что случилось?

   Пока ничего. Хорошо бы и дальше ничего не случалось.

   — Я поняла. Дракон?

   Эрайн только вздохнул.

   — Ты не спишь, чтобы не выпускать его?

   Проклятье, я же о вас думаю. Вы тут рядом совсем! Здесь дорога, деревни, хутора… Мне бы подальше отойти...

   — Мораг говорит, до Ставской Гряды мы доберемся завтра где-то к началу второй четверти. Я этих мест совсем не знаю. Дотерпишь до завтрашнего вечера?

   А что мне остается?

   Я обняла колени, уткнулась в них носом. Вот где ловушка оказалась — обыкновенная усталость. У Малыша хватает сил держать дракона в узде, но и Малышу нужен отдых.

   — Слушай, а если тебя просто связать покрепче?

   Чем? Веревками? Ты смеешься?

   Да и цепи он, помнится, порвал. Это же как его цепями обмотать надо чтобы не вырвался! Запереть где-нибудь? В яму посадить?

   Быстрее до Гряды этой доехать чем яму копать, Лесс.

   Верно. Да и нечем нам копать. Может, фургон бросим? Верхом поедем? У нас только две лошади, причем одна из них — обычная деревенская лошадка. Оставить Ратера с Пеплом, а мы с принцессой… подобный план у меня уже был, плохой это план, отказалась я от него. Думай, что делать, Леста Омела. Должен быть выход, и ты его найдешь.

   Что тут думать. Еще сутки я перетерплю.

   — Не будешь есть, дракон с голодухи вылезет.

   Эрайн тихонько зарычал. Других аргументов у него не нашлось.

   — Ты сам понимаешь, клетка не решит задачи. Только отсрочит.

   Мне нужна передышка. Я избавлюсь от него.

   — Он твоя фюльгья, ты не должен от него избавляться.

   Я должен заполучить это распроклятое тело в полную свою собственность. Тогда будем разбираться, кто чья фюльгья. Тьма меня побери, мне надоело пихаться локтями с безмозглой тварью, у которой одно-единственное желание: порвать и сожрать.

   — Эрайн, по-моему, он плохо на тебя влияет. Раньше ты был разумнее.

   Грррр! Тем хуже для меня.

   Туман истаял, теперь я хорошо видела лежащего в камышах мантикора. Поднявшаяся над лесом луна дробилась в ворохе гибких лезвий, тяжелые плечи блестели мокрыми камнями, вытянутые передние лапы мерцали словно кольчужные перчатки. Между лапами стоял котелок, такой нелепый и маленький, и каши в нем — с наперсток, да и та не съедена. Или съедена? Точно, пустой котелок. Слопал кашу мой красавчик, хоть и капризничал, и хлеб весь слопал.

   Я не капризничал.

   — Эрайн, у меня предложение. Давай я посторожу дракона вместо тебя.

   Как это?

   — Пусти меня в себя. Как в гроте с мертвой водой, помнишь? Мы с тобой делили одно тело. Я посторожу дракона, а ты сможешь отдохнуть.

   Лесс… ну ты и выдумала! Посторожишь дракона! Лесс… нет. Ты с ним не справишься.

   — Я справляюсь со своей фюльгьей. Она тоже полуночная.

   Она ведь у тебя горгулья? Лесс, горгулья — не дракон. Она как кошка в сравнении с медведем. Он очень силен.

   — Есть еще кое-что. Я — человек, а ты — нет. Полночь к человеку нейтральна, понимаешь? Дракон ненавидит тебя, а ко мне он не испытывает ненависти. Если озлобленное животное лупить, оно взбесится еще больше. Я попробую… не доводить до этого. Может быть, здесь не сила нужна.

   Он только силу понимает.

   — Да почем ты знаешь? Ты хоть когда-нибудь прислушивался к нему?

   Что там слушать? Змея — она и есть змея. Злоба и голод. Все. Больше ничего.

   — Эрайн. Не знаю, как тебя уговорить. Но я уверена, что просто вытесняя его, ты ничего не добьешься. Ты искалечишь себя. Амаргин бы сказал...