Золотая свирель

   — В проходе! — Амаргин сокрушенно покачал головой. — Даже в клетку не вошел… в проходе сел. Я не знал.

   — Это он или она?

   — Никто тебе на этот вопрос точно не ответит. — Амаргин хмыкнул. -Как и какого цвета у него волосы, и сколько пальцев у него на руке. Сколько у него на руке пальцев?

   — Пять.

   — Ты уверена?

   Я не была уверена. Точно вспомнить не смогла. Помню, когтищи меня впечатлили, и форма руки странная… Но вот сколько пальцев...

   Некоторое время Амаргин наблюдал за мной, потом отвернулся к очагу и пошуровал в угольях железным прутом, подталкивая поглубже прогоревшие поленья. Вода в котелке уже курилась. Снаружи шумел дождь, по крыше скреблись ветки. Казалось, я никуда не уходила из Амаргиновой хижины, и Стеклянный Остров мне приснился.

   Когда я увижу Ириса? Сильно ли он изранен? Где он, что с ним?.

   Спрашивать у Амаргина я, разумеется, не стала. Научена уже горьким опытом. Приходилось опять ждать.

   Правда, я еще что-то спроситьхотела. Что-то еще. Что?

   Высокое Небо, как я могла забыть?

   — Я видела на балу женщину. Человеческую женщину. Она была вместе с Враном. Это Каланда Моран, амалерская королева. Амаргин, именно из-за нее меня бросили в реку. Она пропала там, в Амалере. Она теперь здесь. Как? Почему? Откуда?

   — Хорошенькая андаланочка? — Он усмехнулся через плечо. — Видел. Это вранова игрушка.

   — Как она сюда попала?

   — Почем я знаю? У Врана и спроси.

   — А… как его найти?

   — Очень просто. Спускайся все время вниз, пока не станет жарко. Наш Чернокрылый гнездитсяу огненных жил земли, там его и найдешь… если он, конечно, не бродит где-нибудь в другом месте.

   — Как это — "спускайся вниз?"

   — Я не понятно объясняю? — Маг опять глянул через плечо, иронично задрав бровь. — "Спускаться вниз" — это значит спускаться вниз. Ножками. Или ползком на пузе. Или катясь на попе. Или как угодно. Вниз. — Он ткнул пальцем в пол. — Не вверх. Не прямо. Ни налево, ни направо. Вниз. Доступно?

   — А откуда начинается это "вниз"?

   — Откуда начнешь, оттуда и начнется. Лесс, не разочаровывай меня. Сперва порадовала, а теперь разочаровываешь.

   — Порадовала?

   Маг снял кипящий котелок с крюка, щедро сыпанул травяной заварки и прикрыл варево круглой дощечкой.

   — Порадовала, как ни странно. Потому что правильно поступила. С этим фолари. Безотносительно, враг он или нет, правду говорил или обманывал.

   — Он обманывал! Если бы я только знала! Ирис остался бы цел, и Ската не вылезла… и сам бы не погиб. Я сглупила. Я была доверчивой дурой.

   — Ты дала ему воды. — Амаргин повернулся, вытирая руки замусоленным полотенцем. Черные найльские глаза в кои-то веки смотрели серьезно, без обычной насмешки. — Есть просьбы, в которых нельзя отказывать, Лесс. Просто нельзя. Чем бы это для тебя незакончилось.

   — Держись, рыжий, мать твою перемать! Хай, Гриф! Хай!

   Щелканье плетки. Грохот копыт мимо окна.

   — Ногами работай, м-м-мешок! Спину держи! Еще раз. Хай, Гриф!

   — Заездит парня высочество, — сказала я Пеплу.

   Тот сморщил нос, потер бок ладонью и вернулся к новой ореховой палке, которую украшал резьбой.

   — Мальчик сам захотел. А рыцарский конь — не деревенская лошадка, госпожа.

   — Холера! Мораг совершенно не считается с тем, что мальчишка новичок. Он впервые сел на лошадь!

   Грохот копыт, злобное, в привизгом, ржание. Снова свист плети. Кого она там лупит?

   — Не впервые. Парень сидел на лошади, и не раз.

   — Ты сам сказал: рыцарский конь — не деревенская лошадка. А такого дьявола как Гриф еще поискать.

   — Гриф хорошо обучен. — Пепел, гримасничая, поскреб грудь сквозь рубашку. — А из рыцарского седла выпасть непросто.

   — Не чешись. Кровь пойдет.

   — Чешется!

   — Чешется, потому что заживает. Терпи. Гляди-ка, наши друзья всех с дороги разогнали. В кабак не войдешь.

   — Стооой! — донеслось снаружи. — Ты как сидишь, рохля? Собака на заборе лучше сидит! Я тебе что сказала?