Орк-Сити

Значит так — можно. Машина это всё же оружие, но добивать нужно руками. Отрезаю уши и запихиваю в инвентарь.

Сезон охоты начался.

* * *

— А ты жесток, — встречает меня Инга. И смотрит на меня уже по другому.

— Кто бы говорил, — вытираю кровь о белоснежную кожу двери. Уже не жалко, уже нет смысла беречь дорогой салон мерса — всё равно придётся искать другую машину. Пусть она будет проще, дешевле, страшнее… лишь бы без мяса и крови на капоте — я не хочу пугать своих родителей.

— Ты же знаешь дорогу? — спрашивает Инга глядя как я неподвижно сижу разглядывая кровавые трещины на лобовом стекле.

Нет, я не потерялся. И не растерялся.

Я занят. Занят своим третьим уровнем. Вернее, размышлениями о нём. Три очка которыми я могут открыть три ячейки для печатей. Вот только толку мне от них, если самих печатей не найти.

Или можно найти? В мозгу шевелится крохотный червячок как бы говоря — «Ты знаешь как поступить».

Или даже не так, а вот так — «Ты тупишь, Салех. Ты дико тупишь».

Может и туплю, но способа раздобыть хотя бы одну печать не вижу. У орков? Может у них и есть — у некоторых из этих тварей огромные кожаные сумки за плече. В этих сумках — я заглядывал, обычно бутыль с протухшей водой, воняющей болотом и еще сильнее протухшими кусками мяса. Сколько нужно прикончить орков чтобы хотя бы у одного из них нашлась печать?

Проверить эту теорию можно только с большим пулемётом в руках. С пулемётом против толпы… если выживешь, конечно.

Ладно… раз пока не придумывается — едем дальше. Не терять же время.

На Ленинградке всё очень грустно. Вот где будто только что прошла третья мировая война. Пробка — полчища орков наткнулись на пробку. Тысячи пустых машин, тысячи тел рядом или висящих на ограждениях разделительной полосы. Кучки людей, мёртвых людей рядом с магазинами… надеюсь что многим всё же удалось спастись.

— Ни одного мёртвого орка, — грустно говорит Инга.

Да, похоже, мы из тех немногих кто попробовал сопротивляться.

Море машин через которых не протиснуться. Сворачиваем и долго блуждаем по переулкам следуя маршруту навигатора. Снова выбираемся на ленинградку… и видим кордон из орков.

Самый настоящий. Сваленные в высокую баррикаду машины и два десятка зелёных тварей скучающих рядом с ними.

Что?! Зачем им это делать?! И это везде так? Неужели весь город окружён или будет окружён такими заслонами?

— Мы попали? — спрашивает Инга.

Димка. Если бы не он, можно было бросить машину пойти пешком. Пешком обойти не так уж и сложно, если постараться не попасться оркам на глаза.

За спиной рёв, визг тормозов. Грузовик с полустёртой надписью «Довезём» выныривает из переулка рядом, пролетает мимо и несётся прямо на баррикаду, на ту её часть где машин навалено меньше всего. Грузовик тяжёлый, а значит всё у до идиотизма смелого типа за рулём может получиться.

Орки шарахаются в сторону, пропуская. Грузовик врезается в груду металлолома, разворачивает её, проезжает еще немного и застывает. Через несколько секунд из под капота начинает валить дым, затем огонь, а затем там внутри что-то взрывается. Орков, впрочем, ни огонь ни взрыв не слишком пугает — они выволакивают водителя и бросив на асфальт обступают…

Они забивают его дубинами, а я смотрю на это и думаю о том, что нам стоит, пожалуй, быть немного поосторожнее и меньше рисковать.

— Ты же не собираешься делать тоже самое? — с дрожью в голосе спрашивает Инга.

Я не такой идиот. Да и машина у нас поменьше будет.

— Поехали, — разворачиваюсь я и сразу выжимаю газ на полную — времени у нас, возможно, осталось совсем немного. — Попробуем через Химкинский заказник выбраться на МКАД, а там… ну не могли же они перегородить всю МКАД?

И смотрю на Ингу, а та, вместо того чтобы поддакнуть, пожимает плечами.

* * *

Здесь тоже кордон. Не такой большой и непроходимый чем там, на Ленинградском шоссе. Это он пока такой — я вижу троицу орков которая волочат серый фольксваген, очевидно с целью водрузить его на вершину баррикады.

— Давай поищем другое место, — безбашенная смелость Инги пока куда-то улетучилась. Может, стала осознавать масштабы происходящего в городе. А может, вдруг поняла что смертна.

Между стареньким раскуроченным джипом и ограждением небольшой просвет… и именно туда, скорее всего сейчас волокут фольксваген орки. Если совсем не думать, ни секунды, а просто выжать газ…

— Нет!

Это Инга, она не успела морально приготовиться.

Сметаю орочью троицу и вклиниваюсь в узкий просвет. Издалека он казался шире, но сейчас уже обратно никак не откатить.

Наш мерин не то, чтобы застрял, он кряхтит, пыжится и медленно продвигается вперёд тесня «чероки» закрывающий путь на волю… но слишком медленно… слишком, сука, медленно.

— Держи их холодом, — ору я, а сам то прибавляю газу, то отпускаю педаль и мотаю руль из стороны в сторону надеясь на то что

Инга сначала смотрит на меня безумными глазами, затем выскакивает из машины и бросает на асфальт ловушку.

Самый торопливый из зелёных попадаёт в неё первым. Попадает, стекленеет и только моргает, глядя как мы пытаемся спастись.

Второй застывает рядом — вот же тупой — мог бы и обойти, сообразить что если летом на асфальте лёд и рядом твой бро бьётся от озноба, значит что-то здесь нечисто.

Уровни у обоих четырнадцатые, а значит, если наш скакун не вывезет — нам конец. Я бы еще попросил Ингу подтолкнуть

Заморозка действует совсем недолго — секунды три, вряд ли больше и гады подвывая от боли мчатся к нам.

Инга бросает новую ловушку, и тут же еще одну — отката у скила нет, предел — только размер твоей души.

Скрежет, пол крыла отрывает вывернув наизнанку, но… свобода!

— Скорее!! — ору.

Инга почему-то не слышит меня. Стоит глядя на город у меня за спиной.

— С ума сошла?! — я не могу отвести глаза от орков несущихся к ней. Сколько там осталось — метров десять? Секунда?

Она вдруг приходит в себя, бежит к машине, запрыгивает и я наконец-то выжимаю газ.

— Что с тобой? — смотрю на неё и одновременно поглядываю в зеркало заднего вида на отстающих орков. — Что ты там увидела?

Она вдруг хватается за руль заставляя притормозить:

— Смотри!

И я смотрю. Оглядываюсь и смотрю на зарево тысяч пожаров поднимающихся над Москвой.

Глава 6

* * *

Отец открывает дверь, сначала долго разглядывает Ингу, а затем переводит взгляд на искореженный мерседес. Мерседес который сейчас выглядит так, что его хозяин, если бы увидел, застрелился бы без колебаний. Крови на нас и на машине нет — перед тем как появиться у родителей мы предусмотрительно помыли машину и постирались на соседнем озере. Высохнуть, правда, не успели и поэтому первый мамкин вопрос:

— Под дождь попали?

И смотрит на небо, на котором здесь, за городом, ни облачка.

— Ага, — я хочу пройти внутрь, но не тут то было. Мой предок мужского рода вместо того чтобы обрадоваться нашему приезду начинает спускаться к машине.

— Я больше тебя за руль не пущу, — выносит он приговор.

У бати — «мазда». Тройка, небольшая и юркая… и обычно он давал мне её на «покататься» легко. С сегодняшнего дня всё, похоже, изменилось.

Есть и хорошие новости — они живы, здоровы и про орочью напасть ничего не слышали.

Переглядываемся с Ингой — надо рассказывать… вот только как о таком рассказать. Слово «орки» они если и слышали то точно не помнят, к играм в любом виде относятся не слишком уважительно… И в чудеса не верят.

— Это Инга, — показываю на спутницу.

Отец пробует открыть помятый багажник — в котором, между прочим, лежит тело Дария — не справляется, заглядывает в салон и тут что-то явно замечает.

— А кровь-то что тут делает? — показывает нам красный палец.

— Это моя нога, — быстро находится Инга, уже привычно задирает платье и показывает свою засохшую рану.

Атмосфера сразу меняется — мать ахает и тащит гостью в дом… и к тому моменту когда я захожу там уже вовсю воняет йодом и спиртом.