Страница 54 из 226
— Иногда ты говоришь умные вещи.
Адэр помолчал, глядя на огонь в камине:
— Ладно. Не рассказывай. Я не настаиваю.
Иштар заложил руки за голову:
— Каждый ракшад платит за невесту выкуп. Мы называем его «вдове на слёзы». Когда женщина становится вдовой, эти деньги идут на её содержание в Обители Слёз. Условия жизни зависят от размера выкупа. Плебеек выкупают за несколько сотен шииров. За дочерей знатных ракшадов платят миллионы. Этот обычай не касается жён правителей Ракшады. Хазир просто берёт жену. После его смерти она живёт во дворце и управляет кубаратом сына или прислугой на женской половине.
— А если женщина умирает первой?
— Деньги возвращаются мужу.
— Разводы у вас до сих пор запрещены?
— Мы не изменяем законы.
— С жёнами всё понятно, а как же наложницы?
— Мы называем их кубарами. — Иштар приподнялся на локтях. — Я и так много рассказал. Теперь твоя очередь.
— Мне кажется, ты знаешь о нас всё.
— Особенно о тебе. Слава всегда бежит на шаг впереди хозяина. А дурная слава летит так, что затылка не видно.
Адэр усмехнулся:
— Тогда о чём говорить?
— Почему ты до сих пор не женился?
— Я не тороплюсь.
— Нет, если не хочешь, не говори. Я не настаиваю, — сказал Иштар.
— Ты не поймёшь.
— Я постараюсь.
Адэр погладил зверя:
— Я не помню свою мать, но помню, как мы с отцом ходили к ней на могилу. Он говорил: «Мой ангел», и целовал каменное изваяние в лоб. Долго стоял, а затем уходил. Без меня. Он забывал, что пришёл со мной. Я обижался, неделями с ним не разговаривал. Я никак не мог его понять.
Глядя в пустоту и перебирая пальцами шерсть на холке зверя, Адэр погрузился в себя.
Иштар нарушил затянувшееся молчание:
— Теперь понимаешь?
— Я не знал, каково это — держать любимую за руку, когда она делает последний вздох, видеть её глаза в последний раз. Не знал, каково это — потерять ангела. Я думал: если это любовь — к чёрту её. Думал, что жениться меня заставит только долг перед троном.
— Что думаешь сейчас?
Адэр похлопал ладонями по подлокотникам кресла:
— Уже не думаю. Я знаю, что именно так и произойдёт… Я кое-что принёс. — Вытащил из кармана пиджака сложенную газету. Бросил на кровать. — Почитай.
Иштар развернул газету. «Глас Партикурама». На первой полосе статья о суде над братом хазира Ракшады. Журналист описывал преступления Иштара, словно сам побывал в плену и, выдержав жестокие пытки, с честью вырвался из лап «чудища». Писака превозносил милосердие и гуманность Адэра и смешивал с грязью достоинство армии Ракшады, которая взращивает таких воинов, как Иштар Гарпи.
— Хотел захватить ещё пяток, потом передумал, — сказал Адэр. — Ты же теперь у нас герой, легендарный бэцель Иштар. Очень жалею, что не пригласил представителей прессы на твоё триумфальное шествие. Я исправлюсь. Разрешу им пообщаться с очевидцами. Представляю, как будет счастлив хазир Ракшады: его братец, безжалостный воин Иштар Гарпи, осознал свои ошибки и стал милосердным и гуманным.
Адэр поднялся. Притянул зверя за ошейник:
— У нас с тобой нет ничего общего, Иштар. И быть не может. Это принадлежит или мне, или тебе. По-другому никак. — И удалился.
Сминая газету в кулаке, Иштар смотрел на заколоченное досками окно.