Страница 51 из 226
Покои Малики находились на третьем этаже, вдалеке от «больничных палат» и комнат для прислуги и стражей. Окна смотрели в матово-белое небо, в камине тихо горел огонь. Мебель, как и ковёр на полу, была новой — ещё не выветрился запах дерева, лака, тканей, — и что-то подсказывало Малике: об уюте в комнате позаботился Вилар.
Глядя на пушистый ворс ковра, она сняла у порога сапоги, переступила с ноги на ногу:
— Я потеряла свои вещи. Мне не во что переодеться.
Вилар вытащил из шкафа дорожную сумку:
— Ты забыла их в грузовике. — Поставил сумку на подоконник. — Я приготовлю тебе ванну.
— Я хочу остаться одна.
— Малика…
— Вилар, пожалуйста.
— Я знаю, ты очень устала и плохо себя чувствуешь, но я не уйду.
Она достала из сумки серое платье, которое носила в прошлой жизни.
— Оставь. В ванной есть халат и шлёпанцы. — Вилар окинул Малику взглядом. — С размером я, похоже, ошибся.
Прислонясь плечом к стене, она наблюдала, как Вилар зажигает в ванной комнате свечи, устанавливает их на умывальнике и на полу, как стелет полотенце для ног, передвигает на полочке бутылки с шампунями и гелями.
— Вилар, я справлюсь.
Он подкинул на ладони мыло:
— Воду не экономь. Она из горячего источника. Чистейшая, пить можно. — Положил мыло на подставку. — Знаешь, что я хочу? Хочу мыть тебе волосы, а потом расчёсывать. Всегда. — Вышел из ванной и закрыл дверь.
Утопая в пене, Малика обнимала колени и плакала. Адэр даже не посмотрел в её сторону. Её нет… В его жизни её больше нет. Схватила мочалку, принялась со злостью тереть грудь, руки, шею — к ним прикасались пальцы Иштара. Остановилась, когда почувствовала жжение, как после ожога крапивой.
— Малика, — донеслось из комнаты. — Ты в порядке?
— В порядке. — Она выбралась из ванны. Надела халат, в который поместились бы две Малики. Уткнулась лбом в дверь и прошептала: — Я в порядке. У меня всё хорошо.
Вилар уложил её в постель, укутал одеялом и присел на край кровати:
— Сейчас придёт маркиз Ларе.
— Зачем?
— Пока он тебя не осмотрит, тебе нельзя есть.
— Я не голодна.
Вилар обхватил лицо Малики ладонями:
— Пообещай, что никогда меня не бросишь. Не хочу больше страдать. Хочу быть счастливым. Хочу сделать тебя счастливой. Пообещай.
— Не хочу вас обманывать.
— Тогда молчи.
Глядя Малике в глаза, Вилар касался губами её губ — нежно, осторожно, словно боялся спугнуть долгожданное счастье.
— Я люблю тебя, — прошептал он и не сдержался, с жадностью впился ей в губы.
Малика не сопротивлялась. Ей был нужен этот поцелуй. Пусть с нелюбимым мужчиной, но хоть на миг почувствовать себя желанной, ощутить, как по ней тосковали, осознать, что она кому-то нужна.
Раздался стук в дверь. Вилар с тихим стоном оторвался от Малики:
— Это Ярис. Как же не вовремя!
Маркиз Ярис Ларе пришёл не один. Вслед за ним порог комнаты переступил пожилой черноволосый человек в белом халате. Малика узнала его. Это он осматривал её в постоялом дворе, когда они с Адэром впервые приехали в ветонскую резервацию.
Ярис поставил чемоданчик на стол, провёл ладонью по ёжику посеребрённых волос:
— Маркиз Бархат, прошу вас уйти.
Вилар поцеловал Малику в лоб:
— Я буду за дверью.
— Нет, маркиз, вы не поняли. Я прошу вас не беспокоить Малику хотя бы несколько дней.
— Вы не можете мне запретить, — начал Вилар.
— Если хотите свести мою миссию к нулю, я могу удалиться, — перебил Ярис. Ответственность за многие жизни сделала ранее невозмутимого и доброжелательного человека колючим и резким.
— У неё нет служанки, — упирался Вилар.
— Я приставлю к ней сиделку.
— Мне не нужна сиделка, — возразила Малика.
Вилар покосился на ветонского доктора:
— Я знаю, как ветоны относятся к морунам. Я сам буду за ней ухаживать.
— Мужчине не место в женской спальне, — вклинился в разговор доктор.
— Мы скоро поженимся.
Ветон уставился на Вилара, Ярис вперил взгляд в Малику, а она, приоткрыв рот от удивления, вжала голову в подушку.
— Вы не можете запретить мне ухаживать за будущей женой. Мне никто не может запретить, — заявил Вилар и удалился.
Ярис поправил на носу очки в золотой оправе, начал рыться в чемоданчике.
— Как Мун? — спросила Малика и досадливо поморщилась: голос предательски дрожал.
— Мун? — растерянно переспросил Ярис. — Мун — хорошо.
— А Йола?