Страница 114 из 121
– По мелочи – это не мечи случайно? – тяжело сглотнула ведунья.
– Совсем того, да? – возмутился демонёнок. – Крупу, овощей иногда. Но с этим сложно, свежих-то нет ещё.
– И по многу таскаешь? – уточнила лекарка, пытаясь научиться заново дышать.
– Да по многу-то там не протащишь, – пригорюнился рыжик. – Мешок, ну два. Один раз три проволочь удалось, но чуть не поймали. Сначала наши, а потом ихние.
– А как ты в город-то пробираешься?
– Ой, тоже мне фунт изюму! – презрительно фыркнул Данаш. – Как все, так и я. Договариваешься с нужным караулом. Отстёгиваешь им, понятно. Потом в пригород. Там никого и нет, выжгли же весь. Хотя, конечно, жуть берёт. Ну, значит, пробираешься до развалин тюрьмы. Я тебе потом покажу. А из неё ход ведёт под крепостной стеной – и в церковь. Большую, к самой стене и привалившуюся. По нему приговорённых молиться раньше водили. Ну, перед казнью. Чтоб через весь город не волочь. А так, тихонечко, никто и не увидит.
– И что, местные про этот ход не знают?
– Почему не знают? – искренне удивился мальчишка. – Знают, конечно. Завсегда патруль рядышком пасётся. Ему, ясное дело, тоже на лапу дать надо. Но тут хитрость есть. Берут-то не все. Находятся и честные дураки. Надо так подгадать, чтобы и с этой стороны нужные дежурили, и с той. Всё не так просто!
– Непросто… – эхом повторила Арха и кивнула на свёрток. – Слушай, Данаш, а зачем тебе это всё?
Демонёнок помолчал, сопя, с усердием отколупывая с ткани присохший кусочек земли.
– Понимаешь, у папы же всё отобрали, когда он на Ю женился. А Ю – она хорошая. И братишка вот теперь есть. Я и… Того…
– Решил восстановить семейное богатство, – закончила за него ведунья, запустив пятерню в волосы.
Пальцы запутались в сложно уложенных кудрях и заколках.
Рявкнуть? Разрыдаться? Обнять дурака? Забота о семье – это хорошо. А перепродажа спекулянту продуктов в осаждённом городе? Между прочим, ворованных продуктов.
– Ладно, пойдём. Нас, наверное, там уже с фонарями ищут, – буркнула лекарка. Педагогика никогда не была её сильной стороной. – И помоги мне встать. Дурацкое платье…
***
Как оказалось, пропавших никто и не думал искать. Просто потому, что не всех ещё генералов собрать удалось. Это и понятно. Дело к вечеру шло, большинство военачальников успели отужинать и даже на грудь принять. Многих пришлось вытаскивать из нежных объятий боевых подруг. Те же, кто к штабу явились, не доходя до шатра и ста метров, разворачивались и отправлялись восвояси. Перетряхивать сундуки и судорожно начищать фамильные драгоценности и заслуженные – или не очень заслуженные – медали. Ударять генеральским личиком в грязь не желал ни один.
Благодаря этой суматохе Архе и удалось пробраться внутрь шатра практически незамеченной. Гвардейцы, по-прежнему стоявшие истуканами, ведунью увидели. Тхия даже перехватил демонёнка, поставив рядом с собой. Но лекарке никто и слова не сказал. Поэтому девушка решила, что формальное разрешение на её присутствие получено. Хотя и постаралась забиться в самый дальний, почти не освещённый угол.
Шатёр начал наполняться народом. И внутри мгновенно стало душно, словно каждый входящий воздух крал. И вместо кислорода штабная палатка наполнилась ароматами дорогих духов, цветных пудр и притираний. Всё по отдельности пахло, может, и не плохо. А вот вместе рождало такой аромат, перед которым и конюшня показалась бы цветущим садом.
Наконец, когда внутрь вошёл последний сановитый господин, за тонким пологом шатра раздалось металлическое бряцанье, топот подкованных сапог и чей-то раскатистый молодецкий рявк: «На кар-раул!».
– Вы абсолютно всё правильно поняли, господа, – протянул Адаш, вольготно развалившийся в походном кресле.
Развалиться-то он развалился. Но ведунья прекрасно видела и бисер пота у него на лбу, и серость на скулах. Сапог, раздувшийся на венценосной щиколотке, как кровяная колбаса, от её внимания тоже не ускользнул. Но, как говорится, вольному воля.
– Все здесь присутствующие временно находятся под арестом, – продолжал мурлыкать кронпринц. – Этот приказ отдал я. И, как вы понимаете, отменить его могу тоже только я. А насколько быстро это произойдёт, зависит от вашей честности.
В непонимание ситуации и искреннее недоумение генералов ведунья поверила. Таких невинных лиц, честнейших глаз и даже несколько оскорблённого переглядывания не могло быть и у монашек. Только вот наследник продолжил демонстрировать оскорбительное недоверие и даже усмехнулся гадко.
– Скоты! – процедил Адаш сквозь зубы, продолжая усмехаться.
Понизить голос в голову Его Высочества и не пришло.
Тхия наклонился над сыном, старательно пытавшимся задвинуться подальше за отцовскую спину, и что-то тихо спросил. Демонёнок, явно подзабывший и те немногие манеры, которым его успели обучить, ткнул пальцем в четырёх генералов. И поспешно убрался обратно в тень. На это блистательное собрание даже его рыжей наглости не хватало.
– Ба! Знакомые всё лица! – умилился принц. – Прошу господ, на которых указал этот прелестный отпрыск, выйти вперёд.
– И вы поверите поклёпу какого-то молокососа? – гневно взвизгнул толстячок.
По мнению Архи ему только яблока в зубах не хватало и зонтиков укропа за ушами. А то сходство с жареным поросёнком стало бы полным.
– Какому поклёпу? – ласково поинтересовался принц. – Вроде я вас пока ни в чём не обвинял. Или вы готовы облегчить свою вину и усугубить наказание чистосердечным признанием?
«Свинёнок» ничего такого явно не хотел и забормотал что-то невнятно-оправдательное. Но обелиться даже перед собственными собратьями по оружию у него и шанса не имелось. Вокруг несдержанного генерала пространство мгновенно очистилось. А господин, больше всего смахивающий на сонную гориллу, отчётливо выговорил: «Всегда был кретином!».