Страница 104 из 117
По дороге Зимруд предупредил девушку, что ответит на все ее вопросы, но через пару дней, а пока пусть верит ему. Просто верит. И Надин поверила, она ведь отдала ему свою жизнь, так что такое два дня? Наконец они добрались до огромного каменного строения, даже не здания, а почти что города в городе, и подошли к маленькой дверце в стене. Зимруд порадовался, что они подошли к служебному крылу дворца и отсюда не видны знаменитые висячие сады.
- Что это? Такое огромное здание, кто в нем живет? - прошептала Надин, потрясенная размерами.
На что Зимруд ответил, озираясь по сторонам:
- Это дворец Владыки.
- Владыки? А ты откуда знаешь?
- Ээээ... Ну, я как бы с ним знаком... - рассеянно отвечал Зимруд, он был в данный момент очень озабочен тем, чтобы их никто не увидел.
На его условный стук дверца отворилась, ее открыла рослая рыжеволосая женщина и быстро втащила обоих внутрь. Захария просто вся извелась дежурить у потайной двери, ожидая, когда, наконец, Зимруд вернется, а потому от радости чуть не потеряла голову. Однако, когда она взглянула на девушку, что царь привел с собой, у нее вырвался возглас:
- Боже, как она похожа на...
- Ради Бога, женщина, не надо имен! Умоляю, Захария! - зашептал Зимруд, опасаясь, как бы она не сказала лишнего, - нам бы какую-нибудь комнатку, где нас никто не найдет...
Захария весьма двусмысленно улыбнулась своему царю, понимая его нетерпение:
- Комнатку? Ну-ну, посмотрим, что сможем найти... идите за мной.
Захария знала этот дворец как свои пять пальцев. В отличие от Гульшари, которая в составе свиты незабвенной Нитхиль, приехала в Симхорис как ее камеристка, она родилась здесь. Мать Захарии, так же как и бабушка, работала на кухне, а отец был дворцовым садовником. Все детство и юность прошли в этом дворце, впрочем, она и сейчас живет здесь, думала женщина. Однако, давно это было... Захария вспомнила, как ее, тогда молодую и красивую кастеляншу выбрали в личные камеристки для юной царицы, прекрасной Нитхиль. Веселой, смешливой, ее голосок звенел, как колокольчик... Они тогда были скорее подружками любимой жены Владыки, чем прислугой. Маленькая черноволосая и черноглазая перчинка Гульшари, высокая рыжая сероглазая Захария и светлая девочка Нитхиль - лучистые зеленые глаза и золотые, как солнечные лучи волосы. Захария усмехнулась про себя, теперь Гульшари просто колобок, а сама она далековата от стройности и скорее напоминает шкаф для одежды. Обе камеристки были постарше молодой царицы, но это не мешало всем троим носиться по верхней террасе сада как малолетним девчонкам, смеясь и озорничая. А потом все кончилось в одночасье. Не стало их светлой девочки...
И началась эта странная, унылая жизнь в гареме, полном разнообразных женщин. Уже не было прежней свободы и веселья. А эта девочка, которую привел Зимруд, была так похожа на Нитхиль, тот же лучистый взгляд, полный радости и жизни. Может быть, все-таки случится чудо, и все они снова заживут свободно, как раньше. Ей очень хотелось надеяться.
Погруженная в воспоминания Захария уверенно шла вперед. Конечно же, она сразу придумала, где спрятать молодоженов. У ее старой бабушки. Пока женщина вела царя по узким коридорам старой части дворца, где жили слуги, Владыка размышлял о том, как странно поворачивается судьба, и теперь он, царь, прячется в закоулках собственного дома, трепеща, чтобы его, не дай Господь, кто-нибудь не узнал. Забавно.
Но вот они пришли. Захария обратилась к полуслепой старушке, что сидела у маленького оконца и наощупь лущила горох в глиняной миске:
- Бабушка, я пришла.
- Захария, девочка моя, - морщинки лучились удовольствием, - А кто это с тобой?
- Это... мои друзья. Им негде переночевать. Пусть поживут в моей старой комнате несколько дней.
- Пусть. Девочка моя, проводи гостей. Захария, - забеспокоилась старушка, - может они голодные? Накорми их, там похлебка на печи.
- Я накрою им прямо в комнате, - ответила Захария, ведя гостей в маленькую чистую клетушку с одной узкой кроватью, застеленной лоскутным одеялом.
В комнатке еще был стол и один деревянный стул. Все простое, грубое. Но этого ведь вполне достаточно. Много ли человеку надо? Место, где можно укрыться и поспать, еда. Да еще любовь. У Зимруда на глаза навернулись невольные слезы. Столько любви таилось в этом бедном жилище, сколько он за всю жизнь не видел в своем роскошном дворце! Захария принесла им поесть и, наскоро простившись, убежала в покои Владыки, к заждавшейся Гульшари. Та, наверное, совсем изнервничалась в неведении. Перед уходом успела сказать:
- Я приду завтра утром. И не забудьте про плащ. Ну, будьте счастливы!
Они остались одни. Смущались оба.
Зимруд подошел к девушке вплотную, аккуратно снял с ее головы покрывало и широкий платок, под которым она прятала волосы.
- Какие красивые, - он легко перебирал светлые, почти белые пряди пальцами, - Ты такая красивая, жена моя...