Башни Анисана

Так вот, выполняя его поручения я исследую врата. Так называются особые области Анисана, где он соприкасается с другими вселенными. О вратах обычно не говорят с простыми асайями – это дело высших патрициев, мастеров странствий и исследований. Но я знаю о них с тех пор, как вступил в юность. Врат много и не все из них пригодны для того, чтобы асайи путешествовали за них. Так как я не звёздный мастер, то говорить подробно об их строении я не могу, меня больше интересует то, что за ними скрывается. Но одно я знаю: они как-то связаны с нашими Светилами.

Асайские Светила имеют мало общего с теми звёздами, которые вращаются в звёздных вихрях. Они гораздо больше и лишь их оболочка живёт по законам, сходным с законами диких звёзд. Для того, чтобы сформировать её после завершения цикла используют газ, заполняющий пространство внутри звёздных вихрей и оболочки диких звёзд, которые срывают при помощи мощных градосфер. Нутро их иное – оно древнее и не меняется во время обновлений. Это образец величайшего искусства пра-асайев, служивших самой Праматери. Светила асайев держат под контролем энергию Анисана, регулируют его расширение. Но, как говорят мастера звёзд, эти процессы очень нестабильны из-за колебаний, пронизывающих все слои волн, и возникших ещё в момент зарождения Анисана. Для поддержания контроля каждые четыре цикла должно появляться новое Светило, противовес растущему пространству. Эти звёзды – те самые ведомые, и ныне творимая Эртань-Онсарра – одна из них. Они слабее изначальных, ибо, как говорит мой господин, искусство миротворения было во многом утеряно, и потому мы ещё долго не сможем стать равными нашим предкам.

Подконтрольный Анисан, тем не менее, до конца не исследован. Миллиарды звёздных вихрей хранят свои тайны, но есть те, кто считает, что нам пора обратить свои взоры дальше. За врата.

Теперь же скажу про исчезновение. С недавних пор я ощущаю рядом с собой некое свёрнутое пространство. Оно преследует меня, тянет к себе. Внутрь. Это началось вскоре после того, как исчезла та белая сестра, Росер. Так странно, но это произошло в первый вечер после моего возвращения. Я сначала думал, что на мне так сказалось странствие, что я просто истощён им и нуждаюсь в восстановлении. Это ведь было действительно очень трудное и тяжёлое странствие. Честно говоря, в тот день я впервые вернулся целым. Прошлые разы были ужасны несмотря на то, что господин Сэле старался максимально обезопасить меня. Благодаря ему я хотя бы вообще мог возвращаться, а потом… В общем, взращивать половину, а то и большее количество утерянной пыли – не самое приятное занятие. Так и сейчас, я думал, что не пыль, а нечто иное во мне всё же пострадало. Я уже готов был обратиться за той помощью, которую белые сёстры оказывают всем перетрудившимся странникам, но передумал. Решил, что должен сам разобраться с этим ощущением. Я начал внимательней прислушиваться к этому пространству. Я слушал его как странник, который ищет путь.

Мне довелось совершить множество прыжков в пределах Анисана, прежде чем господин Сэле начал давать мне особые поручения. Не могу похвастаться, чтобы я знал Анисан так же хорошо, как мастера-странники, но я считаю, что достаточно проникся звучанием его пространства и времени, чтобы легко узнавать. То, что преследует меня, имеет другую природу. Что бы это ни было, но оно пришло извне. Это незримое пространство – ход за границу, только гораздо более лёгкий, чем врата. Не могу сказать, чтобы оно пугало меня. Я не боюсь, потому что уже возвращался оттуда, откуда другие не могли вернуться. Скорей я трепещу от того, что оно медлит и не забирает меня.

– Значит, ты уверен, что исчезновение – некий путь? – спросил потрясённый Гиб Аянфаль.

– Да! Всем нутром чувствую, что это так, – с жаром подтвердил Лийт, – только Янфо, если это действительно случится, не рассказывай никому о том, что я говорил с тобой. Ты сам понимаешь, что это должно остаться между нами. Господину Сэле тоже не надо. Он сам всё поймёт.

– Хорошо. Я обещаю тебе, – проговорил Гиб Аянфаль и взял протянутую руку Лийта в ладони.

«Мне нужно, чтобы обо мне кто-нибудь помнил, когда я уйду», – прозвучал в мыслях голос странника, – «И я хочу, чтобы это был ты».

Гиб Аянфаль чуть крепче сжал его руку и почувствовал, что не хочет отпускать, как будто бы от прикосновения зависит то, останется Лийт на Пятой твердыне, или всё-таки нет. Он неохотно разжал пальцы, только когда Лийт сам потянул руку назад. Вместе с этим растаял и его плотный волновой покров.

Они ещё молча постояли, посмотрели, как садится Звезда.

– Росер приходила ко мне незадолго до того, как это случилось, – негромко проговорил Гиб Аянфаль, взглядывая на Лийта, – Я видел её утром, а вечером… она исчезла.

– Так вы были знакомы? – не без удивления спросил Лийт.

– Мы из одной обители, и Росер – наш друг. Аба Альтас готов был принять её в нашу семью, но, как говорит мой старший родич, белым сёстрам не позволяется иметь родичную связь. А ты тоже её знал?

Лийт улыбнулся, потупив взгляд.

– Немного, – ответил он задумчиво, – Правда, она никогда не говорила мне своего имени, но встречаться приходилось. Необычная сестра.

– Это почему же? – тут же поинтересовался Гиб Аянфаль.

Лийт прямо взглянул на него.

– Она быстрая. Тела белых сестёр очень плотные и тяжёлые. Асайи с таким сложением не могут перемещаться, прорезая пространство. А она делала это как странник. Ты разве не знал?

Гиб Аянфаль решительно покачал головой.

– В нашем замке Росер никогда ничем подобным не занималась.

– Но она умеет, поверь мне! Однажды, около сотни оборотов назад я и ещё несколькие странники из замка Сэле участвовали в соревнованиях на скорость. Когда Салангур не призывает к службе, мы часто состязаемся между собой, чтобы быть в тонусе. В тот день мы выбрали дорогу Двенадцати Башен – кто быстрее всех промчится, обогнув Пятую твердыню и посетив вершину каждой из великих башен в крупных городах, тот и победит. Бежать надо, используя короткие прыжки сквозь пространство, при которых не надо сбрасывать пурное тело. Я и мой соперник были первыми. Мы уже готовились сорваться с мест, когда к нам подошла белая сестра. Мы решили, что она хочет понаблюдать, так же, как и другие асайи, собравшиеся в стороне. Но Росер заявила, что хочет участвовать, и выбрала в качестве противника меня. Это было так неожиданно, что мои товарищи не восприняли её прошение всерьёз. Я же не знал, что и сказать. Как она собиралась бежать с нами на скорость с таким-то плотным телом? Мы принялись отговаривать её, но она настаивала на своём. В конце концов, я согласился бежать с ней вне соревнования. Её это устроило, и мы сорвались с места, едва придя к согласию. Конечно, я пришёл первым. Двенадцать Башен – крошечная дистанция по сравнению с тем, что я преодолеваю по заданиям господина Сэле. Но Росер отстала от меня лишь на крохотный миг. То, как она прошла Башни, могло быть хорошим примером для многих из нас, и мы удивлялись её скорости. Сама же она радовалась моей победе. Сказала, что я хороший странник, после чего ушла.

– И вы больше не встречались?

Лийт помедлил, прежде чем отвечать. По-видимому, пробудившиеся от этого разговора воспоминания чем-то тревожили его.

– Она не особенно желала встреч, а я…. Господин Сэле сказал мне оставить её в покое. Вот и всё. Я привык выполнять то, что он говорит.

– Но разве консул может заставить тебя с кем-то не видеться? – возмутился Гиб Аянфаль, – Каждый может общаться с кем хочет. Это закон!

Лийт только покачал головой, в упор взглядывая на него.

– Извини, Янфо, но ты просто не знаешь ещё, каковы настоящие белые сёстры… Те из них, кто живёт в замках на виду, помогая асайям и воспитывая детей, пример терпения и самоотверженности. Таких асайев много, они – самая первая ступень, которую проходят вставшие на путь служения Провидению. Но их элита – матроны и матери – сила не подвластная никому из патрициев. С ними бесполезно искать встречи, если только они сами не захотят видеть тебя. А Росер как раз из таких, из матерей, хотя и очень молода. Так мне сказал мой господин. Одной Онсарре известно, почему она жила в вашем замке, а не в храмах Рутты.