Башни Анисана

Гиб Аянфаль подчинился. Он чувствовал, что если начнёт выражать протест, то стражи только молча поднимут его и доставят на площадь силой, не желая медлить. А он всё же хочет прийти туда как можно более достойно, как и на собор патрициев. Если это его последнее шествие по Пятой твердыне, то не стоит омрачать его.

Вскоре они вошли в город. Близко стоящие обители смотрели на него глухими стенами – в них сейчас никого не было, все собрались на площади совсем как в день торжества. Только тут Гиб Аянфаля начало охватывать то самое волнение. Неизведанная бездна разверзлась над головой и ждёт лишь нужного мига.

Над шпилями замков высится белая башня Сэле. Вверх от неё в небо поднимается мощный столб собранных над Руттой волн – башня делала то, ради чего её и возвели, но для Гиб Аянфаля она станет таким же порталом, как для консула Сэле. Если он исчезнет, то наверняка скоро увидит абу Альтаса, Росер, Лийта, самого алого консула и… мастера Роза. Непредсказуемая он всё же личность.

– А ты, я вижу, успокоился. Выходит, есть толк даже от короткого пребывания на полях.

Гиб Аянфаль взглянул на стража, шедшего слева. Он прежде и не заметил, что это был зеленоглазый Дэсти.

– Не хочу опорочить свои последние мгновения здесь, – спокойно ответил строитель.

То, что чёрный страж первым обратился к нему, несколько льстило.

– Разумно, – коротко одобрил Дэсти его слова.

Они вышли на площадь перед башней Сэле. Вся она, как и полагал Гиб Аянфаль, была заполнена асайями Рутты, которые сейчас же расступились, образуя извилистый коридор перед пришедшими. Над ними реяли сонмы небесных асайев, спустившихся с атмосферных обителей, а вдали на террасах башни, как и в прошлый раз стояли патриции, над которыми сиял белый ореол внутреннего поля Гэрера Гэнци. В волнах таяли отголоски его речи, которую он произнёс незадолго до прихода Гиб Аянфаля. Строитель не мог разобрать слов, но чувствовал, что правитель говорил о нём с сожалением, не осуждая. Теперь ему следовало вновь взойти на то место, где консул Сэле выскользнул из его рук. Трое стражей отступили, и он остался с одним только мастером Караганом. Гиб Аянфаль вопросительно оглянулся.

– Идите дальше, – произнёс мастер стражей, – дорога здесь очевидна.

Гиб Аянфаль ничего не ответил и молча пошёл по ходу, образованному самими асайями. Вокруг него были сплошь простые труженики – редко у кого за воротом чернели одна или две энергометки. Строители и сеятели, жнецы и ремесленники и прочие созидательные рабочие точки. Чуть более обособленно стоят техники волн, странники и белые стражи с детьми. На их лицах Гиб Аянфаль не замечал ни капли неприязни, которой прежде опасался. Лишь сочувствие и немалый интерес. Наверняка известие о том, что он сегодня исчезнет сам, переломило то боязливое отношение, о котором говорил Голос. Его более не винили за беспокойство, которое он причинил общим мыслетокам. Среди строителей попадались и знакомые. Они, встречаясь с ним взором, даже приветливо улыбались, но Гиб Аянфаль никак не мог ответить – следовавший за ним мастер Караган как будто сковывал все движения своим внутренним полем, заставляя только идти вперёд.

У самого подножия башни начинались ряды младших патрициев. Среди них Гиб Аянфаль почувствовал себя хуже – эти асайи смотрели на него свысока. У них ещё не было мудрости зрелых патрициев, а от непосредственности простых жителей Онсарры они уже успели отойти. Поначалу Гиб Аянфаль смутился, пойдя у них на поводу, но затем вспомнил, что у него самого на груди тлеет недавняя энергометка, делающая его не таким уж и далёким от них. Эти молодые избранники Голоса просто её не видят и почти ничего не знают о нём. Жаль только, Зоэ нет среди них. Неужели он не пришёл проститься?

Гиб Аянфаль понял, что ошибался, только когда поднялся по лестнице чуть выше и увидел публику, стоявшую на верхних террасах вместе с правителем и Гейст. Там был Ае, сиятельный и прекрасный, как и всегда, а рядом с ним – Зоэ и рыжий Эньши. Зоэ выглядел взволнованным, а Эньши заметно растерялся – с одной стороны он восхитился тем, что его взяли на такое событие и позволили лицезреть его среди старших патрициев, а с другой – очень боялся того, что неминуемо настигнет Гиб Аянфаля и, возможно, ещё не до конца верил в это. Рядом с ними стояла большая толпа асайев, среди которых Гиб Аянфаль увидел своих многочисленных соседей из обители, в том числе и воспитательницу Тэти. Пришли и родичи Чаэ вместе с десятками строителей, с которыми Гиб Аянфаль некогда трудился. Рядом с Ае стоит мастер Кутта в сопровождении нескольких учеников, среди которых он узнал Шели. Гиб Аянфаль с волнением понял, что все эти асайи пришли к нему, чтобы быть рядом в этот тяжелейший момент. Он опечалился только от того, что среди них не было видно Гиеджи. Быть может, она так и осталась в Низу вместе с Шамсэ?

Когда Гиб Аянфаль предстал перед правителем, Караган наконец-то отступил от него и отошёл в сторону. Строитель взглянул на Гэрера Гэнци и совершил приветственный поклон. На миг его охватил трепет, но сознание быстро очистилось.

– Что же, Гиб Аянфаль, – начал Гэрер, – никто из нас не думал, что когда-нибудь на нашей твердыне будет проводиться подобный ритуал. Сегодня мы все собрались здесь, чтобы проститься с вами, – Гэрер Гэнци выдержал паузу, позволяя впечатлению от слов полностью охватить замершую в напряжении площадь, после чего продолжил, – Собор дарует вам полное прощение, ибо то, куда вы сейчас отправитесь, не может сравниться ни с одной из сфер Низа. Вас ждёт неизвестность, Янфо. И в отличие от всех остальных, вы можете встретить её максимально осознанно и с надеждой. Мастера Провидения высказали предположение, что, возможно, вы тот, кому суждено вернуться.

Гиб Аянфаль вздрогнул от этих слов, взглядывая прямо в серебристые глаза Гэрера, которые всегда смущали его своей проницательностью. Правитель в ответ смотрел на него, проникая в самую глубину его существа так, что следующие слова прозвучали прямо в сознании:

«Верните твердыням Онсарры алого консула, Гиб Аянфаль. Верните остальных исчезнувших. Приведите их тем же путём, каким пойдёте сами».

Внутренний голос смолк, и взор Гэрера немного охладел.

– Да, правитель, – чуть слышно шепнул Гиб Аянфаль вслух, чувствуя себя совершенно растерянным от той ответственности, которая легла на него в сей миг. А тёмная бездна, растворяясь прямо в воздухе, тем временем спускалась всё ниже.

– Теперь вы можете лично проситься со своими друзьями и родичами, – проговорил Гэрер Гэнци, – они сейчас подойдут. А потом и все асайи Онсарры скажут вам слова расставания.

И правитель неспешно отступил, оставляя Гиб Аянфаля одного. Первыми к нему подошли Зоэ и Эньши.

Рыжий ребёнок с ходу залез на руки, и Гиб Аянфаль тепло прижал его к себе.

– Эньши, – произнёс он его имя.

– Почему ты уходишь? – младший родич заглянул ему в глаза, – наша родичность только началась, а ты…

Он не договорил – маленькое личико сморщилось от подступающих слёз.

– Только не плачь, – громким и уверенным голосом остановил его Гиб Аянфаль, – мы расстаёмся, но нашему родству это не помешает! Вот, возьми мою карточку. Пусть она будет у тебя, пока я не вернусь. Слышал ведь, что сказал мне правитель? К тому же, я приведу за собой абу Альтаса и всех остальных.

И он отдал Эньши столь дорогой для него синий кристаллик. Эньши осторожно взял его, с восторгом рассматривая.

– Ты и вправду вернёшь их? – с надеждой спросил он.

– Да. Жди меня. И присматривай за моей комнатой, чтобы твоим соседом не стал кто-нибудь другой.

– Мы уже договорились. Там будет жить он! – Эньши указал на подошедшего Зоэ.

– Я обо всём поговорил с Ае и белыми сёстарми, – начал молодой архитектор, – я присмотрю за Эньши. А для Гиеджи буду другом. Семейство мастера Альтаса всегда было мне очень дорого, и я рад, что смогу помочь!

– Благодарю, Зоэ, – растроганно произнёс Гиб Аянфаль.

Он поставил Эньши и крепко сжал его протянутые руки. Ребёнок же обнял его, прижимаясь щекой к его боку.