Башни Анисана

– Да, Гэрер, – сказал Ае, поднимаясь, – я обращаюсь к вам, патриции Онсарры! Полагаю, теперь, даже сомневавшиеся прежде убедились, что Гиб Аянфаль не виноват в исчезновениях. Он, напротив, мог бы способствовать их изучению и предотвращению, если мы возьмемся исследовать его способность предвидеть. Конечно, в нём есть несдержанность, которая проявляется в его излишнем стремлении к всяческим приключениям. Но, как заметили глубинные патриции, эта черта никогда не толкала его на злые дела. Гиб Аянфаль ещё очень юн, проживает только восемьдесят пятый оборот в своей жизни, а в таком возрасте изъяны характера можно скорректировать и без полей успокоения. После исчезновения мастера Альтаса Хосса он действительно нуждается в учителе и наставнике, который бы направлял его как в строительном искусстве, так и в жизни. Потому я прошу вас оставить его со мной. Меня с ним связывает родичная связь, я лучше других знаю его желания и стремления. Потому я заранее обещаю собору, что найду для него подходящего наставника, да и сам буду стараться направлять его выбор на правильную сторону, что всегда делал и раньше. Что же до того, что он нарушил порядок на торжестве, то, полагаю, он уже вынес для себя все необходимые уроки.

Ае, закончив речь, чуть склонил голову и опустился на своё место. Гиб Аянфаль заметил, что пока он говорил, многие асайи смотрели на него как заворожённые. Но едва Ае смолк, их лица снова приобрели спокойные выражения.

– Хорошо, Ае, – проговорил Гэрер Гэнци, – ваше мнение будет учтено, – кто-нибудь ещё хочет сказать?

– Я хочу, – сказал со своего места архитектор Эйдэ и, заметив, что взгляды обратились к нему, поднялся, – собственно, нашу с остальными глубинными мастерами позицию только что озвучил мастер Ае. У меня лишь небольшое обращение к нему. Ае, если ваше предложение поддержит и большинство верхних, то отправьте ваше младшее дитя ко мне. В этом обороте меня скоро вновь призовут на поверхность, и я могу временно заняться обучением Гиб Аянфаля, пока вы ищете ему подходящего учителя на поверхности. Он должен быть занят, чтобы тяга к лишним приключениям не брала над ним вверх!

Ае, улыбнувшись, кивнул. Эйдэ опустился на своё место рядом с патрицием Бацу. Гиб Аянфаль обвёл взглядом зал. Глубинные за него. Но их так мало по сравнению с рядами ступеней, тающими в дымке неба! Всего несколько десятков, против сотен. Никто из небесных до сих пор ничего не сказал о нём, да и не мудрено – его там просто не знают.

Не успел он сего подумать, как из верхних мест поднялся архитектор Хинуэй.

– Я не брал слова, пока мы рассматривали жизнь и дела Гиб Аянфаля, – проговорил Хинуэй, – но сейчас хочу вступиться. Гиб Аянфаль исполнительный асай, когда ступает по верному пути. Я думаю, Ае сможет направить его. Но, смею предположить, ему так же стоит заручиться в этом деле поддержкой белых сестёр. Они врачуют беспокойство душ предельно мягкими методами. А юному асайю после столь волнующих событий наверняка будет нужна их помощь.

Слова Хинуэя так же обрадовали Гиб Аянфаля. Что он заявил о необходимости в помощи белых сестёр – пусть. В Белом Оплоте однозначно лучше, чем в Низу. Но в это время поднялся мастер Караган.

– Прозвучавшие предложения вполне справедливы, – начал глава чёрных стражей, – Да, будь сейчас иные обстоятельства, я бы вполне мог поддержать такой мирный исход, опустив все неувязки. Но ныне долг чёрного стража не позволяет мне этого. Патриции Онсарры! В сей миг я взываю к вашей мудрости. Времена Затишья позади, надвигается смута. Посмотрите на волны, на то, что сейчас занимает умы, и вы увидите её тень, пока чуть брезжащую на горизонте событий. Мы лишились господина Сэле. Алый консул – голова Салангура, сверхсущества, которое всегда оберегало народ нашей звезды, дарило защиту. Сейчас Салангур держится на нас, чёрных стражах, быстрых странниках и всех, кто служил консулу Сэле. Это не всеобщая сущность, но я полагаю, присутствующие понимают его роль и его силу. Ныне обезглавленный, он уже не сможет противостоять опасностям так же, как прежде. Пройдет ещё несколько оборотов, и этот мир, благодать, установленная нашей великой Праматерью, окажется под угрозой. Орды отступивших от Голоса поднимут головы, выйдут из пустоты и нахлынут на мирные твердыни, утверждая, что несут новые справедливые законы, а на деле сея хаос и разрушения. И я могу сказать, кто их поведёт. В последние обороты подтвердились слухи о том, что у Малкирима, извечного соперника Триады, появился глава, которого не было на протяжении долгих звёздных циклов. Его имя уже звучало здесь и всем известно. Мы привыкли мириться с последователями Малкирима, даже нашли баланс, отведя им место в волнах, на малых твердынях и некоторых твердынных кольцах. Сейчас, как вы можете судить по уже начавшимся выступлениям, они заявляют, что им этого мало, и они желают изменить складывавшийся на протяжении долгих циклов строй. И я не могу гарантировать, что лишённый проводника Салангур сможет с прежним успехом останавливать этот ужасный процесс. Сиэль Непорочный займёт то место, к которому стремится, и вы все будете вынуждены склониться перед ним. Готовы ли господа патриции противостоять такому перевороту?

Я, как мастер чёрных стражей, готов уже сейчас. Я намерен максимально уменьшить ущерб от того, что случится, и сохранить священный порядок матери Онсарры. Я не допущу, чтобы в ближайшие обороты и без того разросшиеся общины ловиц и неслышащих выросли ещё больше, и потому я призываю вас вернуть в залы Церто строгость судейства, которая сейчас жизненно необходима всем нам.

Рассматривая жизнь Гиб Аянфаля, я не могу сказать, что он действительно так уж испорчен, но я не могу закрыть глаза на его опасные метания, провоцируемые горячностью характера. Он упрекнул Голос в несправедливости не просто так. Это его убеждения, при чём, достаточно твёрдые. И это та черта, из-за которой я не могу допустить снисхождение к нему. Будь здесь господин Сэле – голова Салангура, тогда всё могло бы сложиться иначе, Гиб Аянфаль мог бы сколь угодно долго метаться, выбирая для себя сторону. Но в преддверье неспокойных времён каждый асай должен твёрдо знать, что есть сторона Голоса и правды. Гиб Аянфаль сомневается. Он говорит, что жаждет иной истины, а именно с такого притязания начинали все, кого мы сейчас наблюдаем в общинах Сиэля. Он – первая искра, за которой последуют многие другие, кто так же захочет присоединиться к Сиэлю в поисках иного порядка. Кроме того, Гиб Аянфаль в своей короткой жизни уже успел каким-то образом пострадать от неслышащих. Да, вы можете сказать, что это было насилие, которое, якобы, должно будет оттолкнуть его. Но вспомните ту часть жизни Сиэля Непорочного, которая доступна волнам. Неслышащие в своё время насильно захватили его, а ловицы едва не принесли ему погибель. И кто он теперь?

Помимо того, глобальные мыслетоки простых асайев охвачены уверенностью, что в случившемся исчезновении есть часть вины Гиб Аянфаля, столь грубо прервавшего Торжество Праматери. Это ложные убеждения, несомненно, но они слишком сильны, чтобы мы легко могли искоренить их в данный момент. Если патриции просто отпустят Гиб Аянфаля отсюда, боюсь, что ситуация может усугубиться. Мера же исправления, хотя бы малейшая, могла бы наладить обстановку сама по себе.

Я прошу ниспослать Гиб Аянфаля на поля успокоения. Это самая верхняя и самая лёгкая сфера Низа, уже знакомая ему. Поля дадут ему тот покой, которого так не хватает, а нэны решат, сколько времени потребуется. Это они сделают лучше нас.

Так же я призываю критически взглянуть на то семейство, в котором Гиб Аянфалю довелось жить. Многое шло именно оттуда, а теперь и он может дурно повлиять на своих младших родичей через общую память. Не хочу просить, чтобы эту семью разлучили окончательно, но хотя бы краткосрочная изоляция в тонких волнах должна возыметь действие. До тех пор, пока Гиб Аянфаль, поднявшись с полей, не встанет на путь истинного асайя.

Мастер Караган смолк и опустился на своё место. Его речь произвела на зал большое впечатление, и многие асайи почтительно молчали, обдумывая нерадостные перспективы, столь искусно обрисованные мастером стражей. Почти никто сперва не обратил внимание на то, как с молчаливого согласия Гэрера Гэнци поднялся со своего места мастер Кутта.