Гроза над озером

— Мне подготовить приказ для наместника? — Секретарь, видя, что король пришел к какому-то решению, прекратил рассуждения и приготовился выполнять свои прямые обязанности.

— Подготовь. Только сперва пригласи мне герцога фон Лаунборг.

— Слушаюсь. — Секретарь встал. Мимоходом бросил взгляд за окно, за которым стояла ночь.

— Да, прямо сейчас. — Перехватил его взгляд Эрих. — Думаю, он не обидится. — Вполголоса добавил он уже в спину уходящему помощнику.

Освидетельствование предполагаемого колдуна святой брат назначил на следующее утро, прислав наместнику записку, в которой извинялся за задержку. В ней писалось, что к храмовнику прибыл какой-то важный гость, которого тот "ну никак не может оставить одного".

— Опять проволочка! Да сколько можно?! Надо было сразу пришибить паршивца, при сопротивлению задержанию…

— Хуго, Хуго… — наместник только покачал головой. — Ты горяч, как всегда. И, как всегда же, прешь напролом. Если бы вы встретились где-нибудь в лесу, я бы и сам посоветовал тебе избежать всех этих проволочек. Но парень оказался не дураком, он привез свои бумаги лично, в сопровождении приятелей, да еще и вручил их мне на приеме при всех. С десяток свидетелей подтвердит, что он не сопротивлялся.

Нет, все надо решить так, чтобы никто даже не подумал сомневаться в законности наших решений. Тем более, слухи об убийствах уже дошли до вендов, я вчера письмо от приграничного наместника получил.

— И что он пишет? — Без особого интереса спросил барон.

— Требует крови, иначе грозится обратиться с жалобой к королю.

— Во-от, а мы все тянем… Давай хоть предварительный допрос снимем, что ли. Пусть для начала в разбое сознается.

— Я тебе уже говорил, что ты сам виноват. Меньше шуметь было надо, обошлись бы без храмовника. А теперь — поздно, ссориться с Храмом я не рискну. А святой брат, насколько я знаю, не очень любит, когда кто-то лезет ему под руку со своей "помощью". И он не слепой, чтобы не заметить на пленнике свежих побоев.

— А если аккуратно? С надеждой спросил Хуго, — Без синяков?

— Я же сказал "побои", а не "синяки". — Наместник поморщился, упрямство приятеля начинало его утомлять. — Уж не знаю, как он их определяет, но словно видит сквозь одежду и кожу. Все, Хуго, до завтра — это значит до завтра. Я пришлю тебе девку покрепче, чтобы не скучал, но ты уж поосторожней там. Не попорть товар.

— Вот поэтому я и люблю войну. — Проворчал Хуго, пожелав приятелю доброго вечера. — Там никого не колышут, поставил я рабыне лишний синяк или нет.

Утро у наместника и барона выдалось хлопотным. Храмовник явился, как и обещал, ни свет ни заря, но не один, а в сопровождении. Крепкий мужчина лет тридцати, на первый взгляд он производил впечатление бывалого вояки, но никак не столичной шишки. И одет он, кстати, был соответствующе, как небогатый рыцарь из провинции, что еще больше насторожило наместника. Видя, как соловьем заливается храмовник, расписывая незнакомцу прелести жизни в их городке, наместник хмурился все больше и больше. Опыт научил его опасаться таких несоответствий между формой и содержанием. То, что чутье его не подвело, наместник понял почти сразу. Незнакомец изъявил желание присутствовать при допросе.

— Ну-у, вы же понимаете…. - начал тянуть время наместник, пытаясь найти убедительную причину отказать. — Обвинения еще не доказаны. А во время допроса могут всплыть очень деликатные моменты… Не думаю, что обвиняемый захотел бы, чтоб это слышали все…

— Ничего страшного, — небрежно отмахнулся приезжий. — Если обвинения окажутся ложными, у рыцаря появится лишний свидетель, готовый отстаивать его доброе имя. А если правдивыми… То ему уже будет все равно.

— Но…

— Уважаемый наместник, у меня есть бумаги, подтверждающие мои полномочия. Вам их предъявить, чтобы мы оставили этот бессмысленный спор, или Вы поверите святому брату на слово? — Взгляд рыцаря сделался колючим, словно оценивал противника для предстоящего поединка.

— И кем же, позвольте спросить, подписаны эти бумаги? — Поинтересовался наместник, уже понимая, что проиграл.

— Его Светлостью, герцогом фон Лаунборгом, вторым советником Его Величества, — предупредительно вмешался храмовник. — Я лично проверил печать!

— Ну, если святой брат считает, что Ваши полномочия распространяются на ведение допросов… — Наместник пожал плечами, подчеркивая, что только добрая воля заставляет его склониться перед высокими покровителями приезжего.

Сам допрос окончательно испортил наместнику день, который и без того начинался не лучшим образом.

— Не понимаю, — в который раз сокрушался храмовник, снова и снова водя руками вокруг обвиняемого. — Не понимаю.

— Чего Вы не понимаете, святой брат, позвольте спросить? — Не выдержал, наконец-то Хуго, первым задавая интересующий всех вопрос.

— Не понимаю, — с чего Вы взяли, что тут речь идет о магии. — Раздраженно ответил храмовник, но тут же подавил в себе неподобающие чувства и извинился.

— Простите мою вспышку, господин барон! Я никоим образом не подвергаю сомнению Ваш опыт. Но в этом молодом человеке нет ни капли магического дара!

— Выгорел? — Поинтересовался наместник.

— Нет, следов выгорания точно нет.

— Барону Хуго точно известно, — впервые с начала осмотра отозвался Арне, — что никакой магии у меня нет. И никогда не было.

— Так что же, — начал снова закипать Хуго Секач, — я сам себе ноги подбил?

Арне только пожал плечами. Храмовник, не задумываясь, повторил этот жест.

— В котором часу это было? — Лениво спросил приезжий, и уточнил, — До или после ужина? Или, точнее сказать, до или после попойки?

— Что Вы себе позволяете, молодой человек?! — Наместник так искренне возмутился, что даже забыл об осторожности. — У меня — не придорожный трактир! Два благородных человека посидели за приятной беседой…

— Увы, время немилосердно… — приезжий явно насмехался. Лицо барона Хуго начало наливаться краской гнева, но даже он понимал, насколько глупо и неуместно будут смотреться сейчас его возражения.

— Но должны же остаться какие-то следы? — Наместник попытался погасить назревающий скандал, переведя разговор ближе к делу. — Может, он использовал не свою магию, амулеты там…

— Увы. — Храмовник деловито собрал разложенные на столе свитки, давая понять, что освидетельствование окончено. — Он не мог сделать того, в чем его обвиняют. Все обвинения в колдовстве против этого человека оказались ложными. И это официальный вердикт Храма.

Уже откланявшись, он повернулся к барону Хуго и, внимательно посмотрев на него, добавил. — Я непременно буду на суде. Мне интересно услышать, что же скажет обвинение по остальным пунктам. Если и другие пункты обвинения выдвигались так же "основательно", как и этот, будет интересно послушать. Надеюсь, у Вас хватит терпения этого суда дождаться.

Гримница металась по комнате, не находя себе места. Вот уже третий день не было никаких вестей об Арне. С тех пор, как она вернулась в Пехов, ее не то, чтобы заперли, но и не выпускали из терема. Поначалу какие-то вести она узнавала от рыцарей, что по вечерам стали собираться в нижней комнате на ужин. Они обменивались новостями, рассказывали байки и истории из своей походной жизни, пытались как-то развлечь даму.

На второй день уехал рыцарь Бруно, которого в Пехове догнал спешный гонец из столицы. Он уехал, пообещав, что скоро все будет хорошо. "Скоро", по мнению Гримницы, давно наступило, но хорошо не было, стало только хуже. Сперва вслед за Бруно уехал и Каи.

— Ты же сама понимаешь, Гримельд, — по-простому обратился он к ней перед отъездом, — что Бруно, хоть и взялся помогать, но я не знаю ни его мотивов, ни его планов. Я волнуюсь за друга и должен сам проследить за всем. Пока что человек, которого я послал в город, не забил тревогу, значит, все должно быть в порядке.