Гроза над озером

— Остальную скотину тоже напоите. — распорядился он, подходя.

— Конечно, господин, сделаем! — Тут же откликнулся Тэде. — Как можно, коровку обижать! Вон, дед с бабкой сейчас травы накосят…

— Какой травы? — не понял спросонок Арне.

— Обычной. — Терпеливо пояснил Тэде. — Мы ж вчера вечером по тревоге на телегу все, что уместилось, покидали и примчались. А скотинку кормить надо.

— Мд-а-а, действительно, надо. — Арне задумчиво почесал затылок. — Говоришь, дед с бабкой пошли траву косить?

Дождавшись утвердительного кивка, прошел в сторону телеги с поселенцами, где уже суетилась старая Марыля, гремя утварью и, видимо, готовясь доить коров.

— Доброго утра! — Поздоровался первым из уважения к почтенному возрасту.

— И пану доброго утречка! — Приветствовала его бабка. Хотела, видно, спросить что-то еще, уже даже открыла рот, но передумала и промолчала.

— Жена моя проснется, молока ей отнесешь. — Распорядился Арне. — И раненых напоишь. Остальное поделите, чтобы на всех хватило.

— Да как же его на всех поделишь? — ахнула старуха, — Коровки-то всего две.

— Ну, кашу заправите, или похлебку… Людям силы нужны.

Распорядившись, рыцарь нашел оруженосца и велел поднимать отряд.

— Ты куда-а-а? — Каи, позевывая, явно еще пытался проснуться.

— Надо проверить окрестности. — Ответил Арне, мысленно уже будучи в дороге. — Мы не можем сидеть здесь, словно мыши под веником. Если в округе спокойно, начнем выводить людей на работы.

— Рискнешь?

— А куда деваться? Они не хуже меня понимают, что каждый день взаперти приближает голодную зиму. Бабы будут работать, солдаты — по-очереди охранять. Если далеко не заходить, подмога из бурга успеет…

— Ну, тебе лучше знать.

Гримница тоже проснулась довольно рано. Увидев над собой гладкие доски потолка, некоторое время лежала. Пытаясь осознать странный и страшный сон. Однако, уже первые же звуки, донесшиеся из-за окна, вернули ее обратно в явь. Оглянувшись, княжна убедилась, что ничего не изменилось со вчера, она по-прежнему в тереме у дядьки Межамира, мертвых не вернуть, а за стенами замка по-прежнему разгуливают чужаки.

О том, что солдаты, готовящиеся сейчас держать оборону, такие же чужаки, как и те снаружи, княжна не задумалась. Привычный с детства мир снова перевернулся, заново распределив роли своих и чужих. Ее люди, те, которые "свои" вчера ввязались в драку, чтобы спасти совершенно чужих лужичан. Хотя половина солдат и понимать-то спасенных толком не понимает… Лужичане!

Гримница подхватилась с постели, спеша узнать, как там дела у Милана и Добравы. Она помнила, что парень вчера перестал метаться в жару, помнила ощущение страшной усталости, хотя, казалось бы, она просто подержала его за руку. Но в то, что такие страшные раны могут затянуться просто так, в одно мгновение, Гримница не верила.

Метнувшись за платьем, она слегка поморщилась.

— Вот же ж…! — В сердцах высказалась Гримница, надеясь, что мужу (где бы он сейчас ни был) легонько икнется. Сказалась ли вчерашняя усталость, или действительно Арне перестарался, но все тело ныло, словно она вчера мотыгой работала.

Впрочем, посидев немного и прислушавшись к себе, княжна решила, что не так все и плохо. Мышцы ныли, но это была приятная усталость, какая бывает от долгой, не не непосильной работы. Пришлось вставать и идти, жалея, что мужа рядом не оказалось, а, значит, и высказать наболевшее некому. Но только выйдя за дверь, княжна и думать забыла о своем, слишком о многом надо было тревожиться прямо сейчас.

— Доброго утра! — Шепотом поприветствовала Гримница Ванду. — Как он?

— А-а? — Отозвалась та, дернувшись. Оказалось, знахарка задремала, сидя на лавке в ногах у раненого. — Доброго, княжна!

Ванда прислушалась к дыханию парня, потянулась рукой, проверить лоб и довольная кивнула.

— Спит. Спала горячка, хвала богам. Теперь осталось только отлежаться, пока раны не затянутся.

— А девушка?

— Добрава-то? — Ванда хмыкнула, показывая на девушку, которая так и спала на полу, уютно свернувшись под теплым плащом. — Пусть спит пока, после зелья до обеда проспать должна. Бока, наверное, болеть потом будут, но это уже не смертельно.

— Надо было, наверное, попросить кого-нибудь, чтоб на лавку переложили, — предположила Гримница, осторожно обходя девушку.

— Побоялась я, мало ли, что ей там снится. Перепугается еще, а проснуться сразу не сможет… Пан с утра заходил проверить, укрыл ее.

— А не сказал он, куда собирался? — встрепенулась княжна.

— Да я не спрашивала, — словно оправдываясь, развела руками знахарка. — А тебе разве не сказал?

— Я его с ночи еще не видела. — Смутилась Гримница, чувствуя себя настоящей ленивицей. Муж в который раз поднялся ни свет, ни заря, а она даже не услышала.

— Заботливый, значит. Жалеет. — Довольно подытожила Ванда. — Пан тут уже с утра по крепости носится… то есть, с ночи. — Поправилась она, глянув в сторону окна. — Пойду, может, наши у костерка уже травок каких-нибудь заварили. — Продолжила она, пытаясь сдержать зевоту.

— Мне остаться тут? — Спросила княжна, с опаской глядя на спящего Милана. Но знахарка только махнула рукой, мол, за короткое время ничего не случится.

Во дворе женщины застали группку лужичан в окружении заксонских солдат. В первый момент Гримница испугалась, не поняв происходящего. Но присмотревшись, обнаружила, что сельчане совсем не выглядят испуганно. Да и солдаты поглядывают больше в сторону ворот, чем на "пленников".

— Дорого утречка, княжна! — Окликнула девушку баба Марыля, выходя из-за телеги.

— И тебе, бабушка, доброго! — Откликнулась Гримница. И, уже обращаясь к остальным, — Здравствуйте!

Ответом ей был нестройный хор голосов, приветствующих молодую госпожу.

— Что здесь происходит? — Спросила княжна, стараясь говорить твердо, чтобы у солдат мужа не возникло никаких сомнений в ее праве спрашивать.

— Да вот, госпожа, решили за припасом выбраться. — первым ответил ей Фите, выходя из-за руин сарая.

— А как же осада? — Удивленно спросила Гримница, оглядывая добытчиков.

Первое, что она отметила, отсутствие в группе детей. Все, даже мальчик, спасенный вчера вместе с матерью, оставались в крепости под присмотром бабы Марыли и Красавы. За припасом выбирались дед Радко с женой, Ясько с товарищем, незнакомая женщина из новых и Фите с Тэде, ради такого случая примкнувшие к поселянам, а не к своим.

— Да нет пока никакой осады, госпожа. — Пояснил один из солдат, уважительно поклонившись. — Господин с утра уже проверил ближние подходы. Сейчас отряды прочесывают лес.

— Тогда, я иду с вами.

— Не стоит, госпожа. — Неодобрительно покачал головой Тэдее. — Господин Арне будет недоволен.

— Мой муж тоже не прячется от опасности. — Гордо ответила Гримница, потуже затягивая на затылке концы головного плата.

— Пану сами боги велели, а ты, княжна, лучше не лезла бы на рожон. — Дед Соберад говорил тихо, чтобы слышали только свои. Однако, Гримница упрямо мотнула головой.

— Один раз я уже попыталась отсидеться в укрытии. Сам видишь, деда, чем это закончилось.

— А чем закончилось? — Дед нарочито удивленно поднял брови. — Замуж вышла за хорошего пана. А так бы Чур знает сколько в девках куковала, пока князь бы про нас вспомнил.

— Опомнись, старый! — возмутилась Зоряна, — А как же Мирко, Межамир — это ж все други твои…. — Она зажала себе рукой рот, но и Гримница, и старик поняли, что вспомнила она в тот момент не про друзей мужа, а про сына.

— Межамир хорошо понимал, когда надо напролом переть, а когда — отступить. — Ответил дед, упрямо задрав подбородок. — Если б воевода знал, что нас свои же продали, он бы зазря людьми не разбрасывался. У-ух, найти бы того паскуду… Не с пана, с него за сынка спрашивать надо…

— Пойдемте, что ли… — Тихо подал голос Фите. — Работа сама себя не сделает.

— И то правда. — Дед согласно кивнул и на правах старшего скомандовал. — Пошли, что ли, хлопчики? А ты, княжна, раз увязалась за нами, бери во-он ту шмату, будешь траву носить.