Страница 2 из 10
Она достала из сумочки еще одну коробочку, я смотрел только на ее губы и глаза. Она не лгала… и страха на ее лице не было, но слова и поступок вызваливо мне какую-то детскую обиду, что прихлынула к сердцу.
За что? Она ведь не просто наемница, тут явно что-то личное… Не верю! Конечно, я не снимал с себя тяжести грехов, что совершил за бурную молодость и мое правление островной империей Эленсааров, но все-таки, что я лично ей сделал? Или тому, кто ее нанял? Ведь очевидно, что это личная месть, а не просто заказное убийство.
И я спросил:
– Кто же тебя нанял? Кому так нужна моя смерть? – вопрос глупый, но для любого человека вполне законный. У меня врагов – полмира. Абстрактных врагов, мечтающих, чтобы я умер, потому что они как раз ненавидят все, что связано со мной и моей Империей и убеждены, будто моя гибель способна что-то изменить.
– Ты не знаешь, – ответила Лияра, держа в пальцах черный шарик, – а точнее – вряд ли вспомнишь. Тебя заказала моя мать. – Она произнесла это спокойно. – Да упокоится с миром ее обиженная душа. Я исполнила ее завещание. Ты спросил, как я тебя узнала? Она очень хорошо описала твою внешность, ведь эленсары застыли в своем возрасте, ты совсем не изменился за полвека, а еще она рассказала про твой шрам от левой брови вдоль виска, – она помолчала, словно вспоминая, что еще должна сказать и вдруг произнесла скороговоркой: -Жертва Безутешной принесена! Прими меня, Нэре, в объятья свои!
Закончив ритуальную фразу, Лияра облегченно улыбнулась, поднося ко рту черную бусину…
Догадавшись, что это, я прыгнул к ней с места, через полкомнаты, стараясь выбить яд из ее рук… но она оказалась проворнее, закинула шарик в рот, надкусила, и, закатив глаза, упала вместе со мной.
Короткие судороги и все закончилось.
Коробочка выпала из ее мертвых рук, а черные шарики, словно порванные молитвенные четки раскатились по полу.
Я поднялся и тупо смотрел на прекрасное божественное тело, которое еще десять минут назад обнимал. На мертвое тело Лияры.
«Знаю, но не помню», Разум отказывался верить ее словам. Двое суток? Впрочем, всякое в мире бывает. И мне всякое довелось пережить. Не всегда же я был императором. Владетелем двух тысяч островов в Южном океане – хозяином морей.
Много лет назад отец отправил меня учиться на материк, в лучшую военную академию тогда еще молодой республики Рамбат, которая объединила три государства: Рипен, Регалат и Ханут.
Советники его отговаривали. Сыну императора учиться у республиканцев? Да он наберется там греховных учений о равноправии, может разрушить многовековую кастовую систему империи…
Отец настоял, что мы должны изучить потенциального противника изнутри. Империю может разрушить только сама империя. Ибо для любого государства нет страшнее врага, чем внутренний, чем хаос в умах его жителей. Если страну нельзя завоевать, ее можно отравить, как ядом различными идеями… идеи демократии в нашей стране считались губительными, ведущими к беспорядкам в мозгах, хаосу и разрухе. Но, чтобы противостоять врагу, нужно его изучить. И я изучал. Всегда считался отличным студентом.
Я подобрал с постели коробочку с помадой, обулся и поглядел на себя в зеркало: обычный морской волк. Даже на капитана не похож. Так, средний офицерский состав какого-нибудь фрегата. Загорелое лицо, правда, не обветрено и не просолено, как у настоящих моряков, зато шрамы вполне подходящие, а одежда? Коричневая кожа довольно дорогой выделки, но не слишком. Штаны, куртка, сапоги… под курткой обычная рубаха, какую носят морские офицеры и шкипера торговых судов, на мне нет никаких знаков различия. Рост? Мало ли высоких мужчин? А символ власти – золотую цепь с гербом Империи, я оставил во дворце, как всегда, когда выхожу в город инкогнито, и вроде бы без охраны.
Как короля меня знают совсем другим. Всякий раз, для официальных церемоний специалисты немного изменяют мое лицо, убирая шрамы, добавляют благородной солидности.
Во дворце живет двойник, который периодически появляется на балконе и машет рукой подданным.
Как могла Лияра узнать во мне короля? Как она вычислила, что я король? Как она узнала, где я сегодня буду? Я поднял труп и перенес на кровать. Голова запрокинулась и с губ потекла желтоватая пенистая вероятно ядовитая жидкость. Это удержало меня от прощального поцелуя.
Я запер двери комнаты на ключ и отправился домой во дворец.
Охрана, ночевавшая в харчевне при отеле, заметила меня проходящим через общий зал.
Не подавая виду, что ждали именно меня, трое «забулдыг» пристроились в кильватер, пока я, вроде как озабоченный службой моряк, шел по своим делам. Каждый из них легко может схватиться с пятеркой вооруженных до зубов наемников. Да и я не дурак подраться, было бы с кем. Особенно сейчас. Настроение соответствует. Страшно, до темноты и звезд в зажмуренных глазах захотелось со всех сил засветить кому-нибудь по роже. Так сильно захотелось, что я крепко засадил кулаком по каменной кладке, укрепляющей землю на склоне горы от оползания. Боль немного привела в чувство, позволила взять себя в руки и продолжить движение вверх.
Охрана, видимо поняла мое настроение, потому держалась на приличном расстоянии. Если бы на меня сейчас напали, уверен, они бы не поспешили вмешиваться, дали бы мне возможность получить удовольствие, проломив пару черепов.
Ходит миф, будто эленсары не испытывают эмоций, это ложь. Просто мы умеем держать себя в руках и не терять рассудка в самых трудных обстоятельствах, но мы все чувствуем и оттого душевная боль становится только острее. А еще от того, что мы ничего никогда не забываем, чем почти не отличаемся от гендеров, однак, мы можем лукавить, а они – нет. Память – наше спасение и проклятие. И сейчас она меня берегла, не давая вспомнить, где я раньше мог видеть образ женщины, труп которой сейчас остывал на постели в портовом отеле.
Раннее утро. В этой части город еще спит. Все шумы в порту, но от дворцовой части его отгораживала отвесная двухсотметровая стена горы Саарме.
Мы вышли из квартала особняков торговцев, поднимаясь извилистыми улочками все выше и выше, и добрались, наконец, до стены парка, сложенной из зачарованных камней, скрывающих тайный проход в замок.И, пока охрана прикрывала меня от любопытных глаз случайных прохожих, которые могут появиться даже в такую рань, я нажал секретный рычаг, часть стены провалилась, и я шагнул в прохладную сырость перехода. Охрана же осталась там, на улице. Теперь им предстояло возвращаться в замок обычным путем вокруг вершины, на которой стоит мой замок. Через час придут.
Чем дальше удалялся я от отеля, тем призрачнее становились события ночи, но тем ярче рисовались последние минуты и мертвая Лияра, лежавшая на кровати…
А ведь я не поверил ей сразу. Не хотел верить. Да она отравилась… это аргумент. Зачем? Чтоб доказать мне истинность своих слов? Чтоб скрыть имя истинного заказчика? Если она и так отравлена вместе со мной, зачем ей нужно было принимать еще и быстрый яд? Значит, есть что-то, что она хотела сохранить в тайне. Что? Она ведь знает, что есть спецы, которые и из мертвых могут добыть тайные знания… она была уверена, что я не пойду на это.
Впрочем, все это уже не важно. Она не должна была умереть… потому что я не хотел и не хочу этого.
Я двигался в кромешной темноте, в тишине вязли шаги.
Смерть красавицы потрясла. Все показалось бессмысленно. Дико. На ней ведь не было татуировок или знаков сообщества наемных убийц. Значит, это была личная месть…
Много ли желающих? Не сосчитать. Враги и обиженные есть у любого человека.
Со свода капала вода и стекала по лицу, но я не замечал.
Дойдя до конца, я толкнулся руками в запертую дверь, нащупал рычажки, и она отворилась, пропуская меня в библиотеку замка. Задвинув стеллаж с книгами, я остановился и осмотрелся, приводя мысли в порядок.
Правда ли, нет ли…
У меня осталось двое суток, из которых шесть часов я предавался любовным утехам.
Сорок два часа. Если Лияра не лжет.