Страница 139 из 142
– Прекрати врать!
– Я не вру.
– Врешь! Врешь!.. О! Мое арселе!..
А Эль превратилась в Фигаро. Она была и тут, и там. И таскала что-то туда-сюда, взад-вперед. И болтала без умолку, норовя подластиться к барышне.
А Наде было не до Эль. Надя с ума сходила: ее хотят оставить безлошадной!
– Хочу коня! Вон того! Серого в белых облачках!
– В яблочках, Надди!
– Без разницы! Этого! Этого! Да!
– Ты свалишься!
– Не свалюсь! А если что – полечу в сугроб! Мягко!
– Мы станем отбиваться, Надди! Тебе будет удобнее швырять молнии из саней!
– Сама лезь в сани! Что я в них забыла?! Дайте мне Облачко!
– Он – Туз!
– А теперь стал – Облачко! Я требую!..
Фай дала Наде две копии с документа, удостоверяющего личность девицы: «Элиза Бью-Снеж». Фай велела спрятать одну копию в замшевый мешок с вещами, а вторую – зашить в полу «шатра», на случай, если первая копия затеряется.
– Еще по одной копии – у Сэрлиха и у Рэма. Подлинник – у меня. Как страховка.
– На кой мне чужой паспорт?! Я – Надежда Бон-Снегирёва!
– Если хочешь в Топский омут, то – пожалуйста! А если – нет, тогда будешь Элизой до приезда в Турли.
– А я их – лазером, лазером! И они сами – в омут!..
– Не дури, Надди! Чем чернь виновата?! Боятся люди – и всё. Проще бумаги предъявить!..
– Ой-ой, чернь ей жалко! Добренькая нашлась!
– Доберешься, говорю, до Турли. А там станешь Надей Бью-Снеж. И отдашь копии сестре.
– Няшке? На кой ей?
– Нет. Сестре Нади-сель. Элиза досталась тебе тоже – по наследству.
– Больно надо! Мне и няшки хватит с лихвой!
– Копию с пола подними! И зашей, говорю, в полу кафтана!
– Разве ж это кафтан?! Это – шатер на меху!..
Надя сунула в руку Эль иголку и копию паспорта. Фай тотчас отняла их у служанки.
– Прятать важные бумаги господа должны сами, Надди!
– С какой стати?
– Традиция!
– Чья?
– Всех господ!
– А я – бонна!
– Кто?
– Бонна! Училка Эз-Фары!
– Ты все-таки пила, Надди? Я же просила: на дорожку бодрящее не пить!
– Я пила чай! Чай! Чай!
– И чай создал бонну?..
А Эль изводила Офайну-долэ своей услужливостью до тех пор, пока та не сказала:
– Эль, отстань! Ты так и так едешь с нами! Повезешь ребенка!
Служанка обрадовалась и отстала от Фай. Зато Надя пристала.
– Какого ребенка? Фай! Ты хочешь отнять дите у кормилицы?
– Нет.
– Я про такое читала! Ага-ага! Убьют дите кормилицы! А скажут, что это был король!
– Надди, не надо глупостей! Не мешай мне собираться!
– Учти, Фай! Когда король вырастет и вернется, его замочат как самозванца!
– Не замо... Тьфу!.. Никто никого не убьет. Я дам Эль куклу. И бутылочки с молоком.
– Фай, ты тронулась? Зачем кукле молоко?
– Для маскировки!..
Эль умчалась заливать в глиняные сосуды молоко для фальшивого младенца. А Надя продолжила пихать в мешок кучу добра.
– Берешь много лишнего, Надди! Мешок треснет по швам!
– Не треснет!
– Треснет... Треснул...
Эль примчала с корзинкой, набитой бутылочками. Нади сунула ей в руку иголку.
– Господа не обязаны зашивать свои мешки, Фай?
– Нет, Надди! По желанию.
– Больно надо! Я и так искололась, пока копию в шатер подшивала!
И, забыв спросить о чем-то важном и срочном, Надя без умолку верещала о пустяках, медленно, но верно доводя чудесницу до нервного срыва...
Другие обитатели замка суетились не меньше, чем Надя.
Гаф-доф гонял серых Сыска. Серые гоняли друг друга и местную стражу. Стража гоняла слуг, а те – прислугу помельче.
Всё шумело, пыхтело, двигалось и сходило с ума.
Ржали кони, лаяли псы, звенели клинки хвастунов.
В своем уме и трезвой памяти оставались лишь руководители сборов: кольтэ Фоф, кольтэ Сэрлих, кольтэ Мозли, Фай и Рэм. В последние полчаса они изменили все прежние планы. Внезапная смена планов была военной хитростью.
Если шпионы из числа черни успели донести магу, что отряды разделятся возле Топского омута, то вблизи омута Надиных друзей будет ждать засада.
Теперь на военном совете решено было вообще не приближаться к омуту. Это создавало трудность, потому что самая удобная дорога в этом случае тоже оставалась в стороне. Но безопасность важнее удобства.
Пятерка трезвомыслящих шепталась недолго. Над черным магом решили поглумиться белой иронией.
Рэм, переодевшись дровосеком, взял малыша – в коконе из шерсти, сосущего тряпочку с засахаренным маком внутри, – подвесил того на грудь, запахнул широченный тулуп – и подменил на старых санях мужика-простака, чтобы «вернуться в ближайшее от замка село, к молодухе». В крестьянской избе Рэм должен был переждать общий отъезд, который уведет от замка возможный «хвост» из убийц. И кружным путем выбраться к друзьям.
Кольтэ Мозли и кормилица с двумя куклами сели в одни сани с Офайной-долэ. Самый надежный кучер и дюжина всадников отправились с ними. Всем велено было галдеть и вопить. Эта компания должна стать приманкой для врага!
Гаф-доф взялся править санями, в которые затолкали Надю и Эль с дочкой кормилицы – да, все-таки, с подменышем! Кольтэ Сэрлих выбрал в охрану «тех, кто на вид – похуже, потому что Винькой тоже не стоит рисковать». Винькой звалась дочка кормилицы, хотя отзываться еще не умела. А брать крепкий отряд – значит, наводить врага на мысль: в санях есть особо ценный груз.