Страница 91 из 102
— Не важно. Я уже подобрался к сути. — Кай остановился. — Доня, скажи, каким ты представлял Зло всего мира? Таким, — указывая на себя. — Нет. Уверен, не таким. Так вот. Понимаешь многое искажается и упускается при пересказе разными сторонами. Вот скажи, кто начал войну? Мы? А в наших книгах написано, что вы. Тут правду уже не откапать. Другое интересно. Герои – люди, которых используют другие люди, создают образ и заставляют ему соответствовать. С вражеской стороны герой выглядит как злодей. Еще больше забавы добавляет факт наличия и у твоих врагов своего героя.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь!
— Ты идиот, все же! — рыкнул бес. — Скажу прямо. Мы одинаковые! Находились в одинаковых положениях! Но ты покорно принял кредо войны, взял меч и пошел убивать! Ты научился мучить, калечить и быть жестоким для исполнения чужих целей! Для олицетворения справедливости одной стороны, ты принес в жертву справедливость как таковую! Даже в этом мире ты продолжаешь нести это бремя! И ты не задавался вопросом: а правильно ли ты поступаешь? Не думал над тем, чего ты хочешь сам? А я задумывался! Впрочем, зря. Это ничего ровным счетом не изменило.
Кай остановился. Встал на четыре конечности и припал к крыше. Его хвост заметался, а лицо приобрело хищное выражение, способное напугать обладателя самых крепких нервов. Он оскалился так широко, что показалось, будто его лицо разделилось на две части с линией из пропасти частокола зубов. Низкий, раскатистый рык послужил сигналом «На старт». Но еще было время на «Внимание», перед «марш» и Адонис закричал:
— Мы не одинаковые! Я не понимаю, как ты пришел к таким выводам! Но я верю, мы абсолютно разные! Да, я принял кредо, я принял звание героя и стал частью войны добровольно! Но я двигался к цели ради общего блага! Я пытался победить и закончить войну! Да, я калечил, мучил и убивал! Я вел войска на тебе подобных! Я побеждал их! И я уверен, я правильно поступал! И поступил бы так снова! Дерись со мной, демон! В полную силу сразись! — распалял он себя, следя за каждым движением врага.
Кай демоническим гортанным хрипом прорычал:
— Верно. Мы не одинаковые. И как же вышло, будто я мог о таком подумать? Убеди меня. Скажи мне, что тебе не было ни разу противно убивать, калечить и пытать! Скажи, что ни разу не пожалел! Скажи, что ненавидел всех, кого убил! Скажи, что добился этим мира! Скажи и я поверю, в тебя герой! Я окончательно смогу убедиться, какой ты ублюдок! Дай мне повод возненавидеть тебя! Сразись по-настоящему! Только тогда ты увидишь, с каким чудовищем свела тебя тропа судьбы.
— Скажу!!! Я наслаждался убийством каждого демона! — солгал рыцарь и скорее интуитивно отклонился от едва заметной, но смертельно опасной атаки.
Он едва успел заметить огонь глаз слева, как черт уже находился справа. Челюсть щелкнула в паре миллиметров от уха. Когти прошлись в сантиметре от руки. Разворот, кувырок назад и попытка рыцаря найти врага глазами. Стремительный уход в сторону, и снова беса не видно, но Адонис безошибочно уклонился, с немалым ужасом понимая — если бы Кай хотел его убить, то он уже лежал бы мертвым. Гибкое поджарое тело метнулось мимо, оставляя на боку след от хвоста-хлыста. Легкий, мелкий по сравнению с другими демонами, полагающийся не на силу, а на скорость и ловкость, Кай вновь играл с героем.
Кровь брызнула и попала на одежду Адониса, в отместку за нанесенную рану, его откинуло, протащило и едва не уронило с крыши.
— Я не хочу тебя убивать, — Кай, приближался к тяжело встающему рыцарю, снова готовому к бою. — Но я собираюсь тебя победить.
Он прыгнул. Рыцарь махнул мечом, ранил в плечо, но рана затянулась. Еще один удар, и Адонис у другого края, как мяч, который катает котенок из одного угла комнаты в другой.
— Обойдешься, — рыцарь встал быстрее прежнего и стал более серьезен. Пинать он себя больше не позволил, и Кай обзавелся алой линией на боку.
Хлынула кровь. Рыкнув, Кай залечил рану, но, отвлекшись, он пропустил еще один удар. Его рык перешел в человеческий крик, и пять когтей разрезали воздух. Адонису пришлось отступить, оставляя меч воткнутым в стопу врага. Оружие полетело вправо, и заметно припадающий на раненную ногу бес пошел на таран. По мере того как он приближался, его нога все меньше кровоточила и в нее Адонис метил новый удар. Он не ожидал такого высокого прыжка и попытки вцепится зубами ему в глотку.
Удар в челюсть лбом, руки поймали и удержали демона за кисти. Когти едва ли не дотянулись. Удар коленом и, задохнувшись, Кай припал на одну ногу, второй дотянулся и пропахал кожу короткими когтями ноги чужую плоть.
Вновь на расстоянии друг от друга. Они переводили дыхание, в азарте боя не замечая нового участника.
Нинель проснулась и, не найдя никого из парней, запаниковала. Побежала на крышу, надеясь успеть и вмешаться.
Вмешаться она успела...
Кай точно знал, где пройдет меч и готовил атаку в обход. Ему оставалось четыре шага, когда Нинель оказалась между ним и Адонисом, не понимая — они уже не в состоянии остановиться.
Кай в последнюю секунду успел чуть расставить руки так, чтобы тонкое тело не попало на его острые когти, а Адонис поставил меч плашмя. В следующую наносекунду бес поймал принцессу в объятия и наклонился вместе с ней, выгибаясь навстречу мечу.
Чудовищной силы удар стали по хребту.
Непроизвольно тело Кая прогнулось. Голову мотнуло вверх. Раздался жуткий хруст. И он упал, превращаясь в часть сюрреалистичной картины под названием "Порок", так любимой святыми как иллюстрация кары за грехи. На ней точно также сплелись два тела, разве что на их лицах читались греховные желания, а не смертельная бледность.