Повседневная жизнь студента-некроманта

Двадцатью минутами позже, я разложила необходимые книги на столе в читательском зале. Чтобы зрение не сказало мне «прощай», я провернула недавнишний трюк со светлячками и открыла первую страницу самого толстого фолианта, пробежалась глазами по содержанию и закрыла. Высшая школа некромантии, которая здесь раньше существовала, не могла пролить свет на интересующую меня тему. Отложила я – и вторую, и третью книгу. На поверку, истории МАПМ было отведено всего ничего – книжица словами какого-то очевидца и статьи в газете. Поначалу, я обрадовалась, поскольку не хотела погибать под тонной информации. Но когда мой глаз уткнулся в один абзац, вся эйфория схлынула. Что можно почерпнуть из пары строк? Вот именно – ничего! После ознакомления я еще больше погрязла в унынии. Сведений о преподавателе по демонологии оказалось ничтожно мало, и все они были посвящены объединению разрозненных школ Во-нармара. Кстати, магистр Цезея Эоссе в то время, четыреста двадцать семь лет назад, являлась директором Высшей школы некромантии.

Цифра – четыреста двадцать семь, немного не укладывалась в голове. Девчонки говорили мне, что эльфы живут около пятисот лет. Совершеннолетие у них – в восемьдесят для женщин, и в сто для мужчин. Некоторое количество лет, пускай двадцать пять-пятьдесят, ушли на получение образования, сколько-то на продвижение по карьерной лестнице, прибавим к получившемуся числу три сотни с небольшим хвостиком и получим двух старцев на смертном одре. Однако, ни один, ни второй, из упомянутых личностей, в могилу не собирается. Преподаватели выглядят на тридцать пять человеческих лет. Не могут же эльфы в последний день своей жизни состариться? Возможно, я чего-то недопонимаю, а все из-за того, что обладаю скудными знаниями о Во-нармаре.

Также я узнала, что в настоящее время академией управляет Совет магов. Неудивительно, слово «ректор», если и употребляли, то только с прилагательным «бывший». Вероятно, гоблин догадался, что именно меня интересует. Потому что одна из книг была посвящена этому самому бывшему ректору. Однако, кроме научных изысканий, я ничего не нашла. Хвалебная ода на первой странице, а далее разработки и открытия с указанием, в каких учебниках можно прочесть более подробно.

Потерев слезящиеся глаза, я откинулась на спинку стула. Болела спина, затекли ноги, и остренькими иголочками покалывало шею. Остеохондроз не дремлет. Массаж бы сейчас качественный. Даже не откажусь от массажиста-слона. Впереди скрипнул стул, и я вернулась с небес на землю, невольно скосив взгляд. Знакомая рыжая макушка склонилась над книгой.

- Эй, Фет, тебя Лисиора несильно побила?

Глава третьей общаги вскинул голову, посмотрел тяжелым взглядом и вернулся к прерванному занятию. Не поняла, это что сейчас было? Игнор? Вроде бы мы не ссорились, чтобы он себя так вел. Сделав зверское лицо, яодной рукой облокотилась о стол, а другую положила себе на пояс. Надеюсь, мой вид ужасен и вызывает трепет.

- Отойди, ты не призрак, чтобы через тебя просачивался свет.

- Фет…

- Мешаешь, говорю, непонятно?

- Пока не узнаю, в чем дело – не уйду! – припечатала я. Совсем совесть потерял, гад такой! Вот когда пошлют на три буквы, тогда и отстану, ибо гордость не позволит унижаться.

- Дура!

Фет чувством захлопнул книгу, толкнул меня плечом и вышел из читательского зала.

Ну не гад, а?

- Ничего не понимаю, – пробормотала я вслух. Как там говорила Алиса: «Все чудесатее и чудесатее!»? Или это был кот?

- А чего понимать-то? – гоблин был тут как тут. – Не Фет это, а Риган. Достали уже беднягу. Один шашни крутит, а другой отдувается.

- Еще один брат-близнец? – и почему я не удивлена? Кобхалюк кивнул, скаля зубы. Опять выставила себя идиоткой. Неудивительно, что он выказал агрессию. Прицепилась какая-то девица, маячит перед глазами, от дела отвлекает, еще и чужим именем называет. Надобно было меня послать в густую чащу леса медведей кормить. – Скажите, а вы, случаем, не знаете, есть ли у Фета еще братья?

- Без понятия, спрашивай у самих Гровачей.

Попрощавшись с гоблином, я потопала в общежитие, которое хоть и мысленно, но уже называла вторым домом. Не буду скрывать, с каждым последующим днем мне это дается все легче и легче. И дело не в том, что я смирилась или же привыкла, а в том, что прошлая жизнь – жизнь до вступления в академию – покрывается пеленой непроходимого тумана. Он закрывает от меня родные лица, их голоса – все, чем я дорожила раньше. И разорвать его не получается, со временем не поспоришь, увы.

Еще на подходе к комнате я услышала разъяренные голоса соседок. Тут же захотелось развернуться и уйти куда-нибудь в другое место, но ноги совсем не держали – сказывалось занятие по физической подготовке – потому, открыв дверь, я на цыпочках подбежала к своей кровати. Девчонки в очередной раз выясняли отношения. Если темные маги сцепились друг другу в глотки, то лучше держаться от них подальше. Велик риск пасть жертвой случайного проклятья. Здесь применима другая тактика – выждать, пока останется кто-то один и... Ух, Лиза, ты как всегда в своем репертуаре... Невозможно полностью отрешиться, когда перед глазами мелькают две разъяренные морды. Да, можно закрыть глаза, но я опасаюсь, как бы меня не пришибли ненароком. Не могу я подобно Деавин скромненько сидеть в углу и, как ни в чем не бывало, расчесывать волосы Валины. От рукоприкладства спас неожиданный стук в дверь.