Страница 53 из 130
«Мы ваши Создатели», – утверждает некто; замолкает в ту же секунду, как дверь в уборную открывается.
Мои глаза следом.
Смотрю на Ромео. Плечи его пиджака сбиты, сам навострён. Он выбил дверь, серьёзно?!
– Вынужденные меры, сладкая девочка, прости, – говорит юноша.
Перевожу взгляд на собственное отражение. Кровь уже спустилась к губам. Кап. На них. Кап. Дотягиваюсь до бумажных полотенец – Ромео опережает: отрывает лист и прикладывает его к моему лицу. Полотенце напитывается алым, тает. Кап. Ему не противно? Стараюсь не думать о том. Кап.
– Я испугался за тебя, – признаётся юноша.
Не смотрю в глаза, но не смотрю не потому, что выказываю отсутствующее уважение, а потому что сама у себя вызываю отвращение. И даже крошечное отражение меня очернило бы в его прекрасном взгляде его же.
– Считай меня слабым, считай глупым, считай неправильным, – продолжает Ромео, – но я испугался за тебя. И эти чувства делают из нас не падших, а людей достойных.
Смывает кровь с губ, утирает пальцами, ополаскивает руку и вновь вытирает полотенцем.
– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я.
– Сказал же: считай меня слабым, глупым и неправильным.
– Мне нужен ответ.
– Карамель Голдман всегда нужны ответы, Карамель Голдман всегда их требует. Думаешь, ситуация подходящая?
Искренне не понимаю, для чего он помогает.
Одно: нас связывали отношения, другое: когда речь шла о чувствах. Я знаю, что любовь и забота о ближнем – опаснейшие паразиты, разрушающие, кусающие, останавливающие. Они страшнее, чем ярость и злость, радость и смех. Любовь – это слабость. Будь на кону Новый Мир и партнёр, я бы выбрала Мир. Потому что так правильно. Потому что я так хочу.
Неужели Ромео безумен?
Может, я?
Уже, очевидно, я…
Ничего не понимаю. Я запуталась. Столько всего свалилось, я не понимаю…
– Я за тебя в ответе, сладкая девочка, – кидает Ромео, поймав мой растерянный взгляд, – за тебя ручаюсь. Знаешь, как я добился согласия от твоего отца? Я обещал, что буду оберегать тебя, Карамель. И я буду, покуда смогу.
Возвращаемся в зал – Ирис за столом нет. Прошу друга обождать, сама же направляюсь к выходу. Оказываюсь в коридоре и наблюдаю силуэт, озарившийся на долю секунды пред фоном извечно-серого города, когда девичий силуэт выходит на улицу. Ускоряю шаг – выбегаю следом. Ирис запрыгивает в ожидающую – вот уж удивительно! – машину и клюёт в щёку водителя (сколько этому динозавру лет?). Транспорт взлетает, оставляя меня без подруги. Сама подруга оставляет меня без себя. Кому нужны проблемы? Кому нужна болезнь?
Не могу понять, что я только что видела. Не могу осознать. Медленно возвращаюсь в зал – Ромео сидит на том же месте. Рассказать об увиденном поцелуе? Ничего не понимаю…Тот самый названный друг отца, друг семьи, который стал забирать её с Золотого Кольца в последнее время? Ничего не понимаю…
– Подружка оставила нас, – говорю я и подсаживаюсь к Ромео на один диван.
Юноша отвечает не сразу. Пьёт кофе (не пропадать же заказанному, верно?) и предполагает:
– Наверное, жалобу хочет написать.
– После увиденного, – признаюсь, – я и сама могу подать жалобу на неё.
– Что это значит?
Рассказываю.
– Вау, – без эмоций выдыхает Ромео, – подружка пошла на опережение. Тут либо ты её, либо она тебя. Имли только что обогнала Голдман.
– Неприятно это слышать.
– Всё равно ты для меня на первом месте и люблю я только тебя.
– Это тоже.
Он не ошарашивает. Не удивляет. Я всегда это чувствовала и знала, вопреки чувствам и знанию.
– Не говори так, – просит Ромео.
– И ты так не говори, – парирую я. – Нас привлекут за беседы.
– Да всё и так перемешалось, переворотилось и перевернулось с ног на голову, не заметила? Последняя неделя – идиотская. Сплошная лажа.
– Согласна.
Мои беды тоже начались с понедельника.
Идиотская неделя.
– С семнадцатилетием, сладкая девочка.
– Иди ты.
– Поехали домой?
Проснулись ли я завтра в Новом Мире? В неизменном, стабильном, дивном Новом Мире…
Ирис в самом деле отправилась подавать жалобу? Для чего она сбежала? С кем она сбежала? Я столько раз покрывала её проблемы, хотя ведала о них. Почему? Я знала о её пищевом расстройстве, знала о проблемах Имли с деньгами. Почему не ударила первой? Я ведь мыслила так и никак иначе, я была готова отказаться от этой и без того вытянутой из пальца, абсолютно фиктивной дружбы, но отчего-то меч над головой так и не подняла.
– Я оплачу счёт и схожу до уборной, поймаешь машину? – обращаюсь к Ромео и вновь поднимаюсь. – Не хочу ехать с моим водителем, он меня бесит.