Страница 3 из 11
Начало этому важному в истории иудаизма движению было положено рабби Исраэлем бен Элиезаром, прозванным Бештом, соединявшим в себе восторженное религиозное чувство, одухотворённое мистической экзальтацией, с глубоким знанием психологии и настроений народных масс. В течение весьма короткого времени хасидское движение охватило еврейское население Подолии, Волыни, Галиции, Украины, а затем с необыкновенной быстротой распространилось по Беларуси, Литве, Румынии и Венгрии.
Своим необыкновенным успехом хасидизм в значительной мере обязан тому, что его основатель Баал Шем Тов сумел придать практический характер своему учению, метафизическими основами которого были религиозный пантеизм и признание непрерывного взаимодействия между человеком и Богом, а также сумел найти для своей системы форму, в полной мере отвечавшую принципам демократизации иудаизма – построения религии на началах сердечной, интимной привязанности человека к Богу и оптимистического отношения к жизни и людям. Сущность его учения сводилась к религиозному пантеизму.
В корне «учения благочестия» лежит идея, что мир есть не эманация Божества (как говорит учение Каббалы), а лишь проявление Божества. Из этого вытекают следующие принципы:
1. Добро и зло. Раз в мире есть только Божество, то ничто не может считаться абсолютным злом. Зло представляет особую, временную форму проявления Божества; самостоятельно зла в самом себе нет.
2. Грех и благочестие. Всякий человек, как бы низко он ни пал, всегда в состоянии подняться до Божества, ибо ничто и никто не может быть абсолютно плохим. Бог присутствует в плохом человеке так же, как и в праведнике.
3. Служение Богу. Цель человеческой жизни состоит в слиянии с Божеством – Источником жизни. Человек должен стремиться к познанию Божественной тайны, которая есть чувство слияния с Божеством, после всех объяснений остающееся столь же непонятным человеку, не испытавшему этого чувства, как слепому – цвета.
Слияние человека с Божеством достигается не путём изучения Закона, доступного лишь немногим, а путём восторженной молитвы, при которой человек чувствует себя слитым с Источником – Божеством.
Эта истинная цель существования человека достигается также путём исполнения заповедей, причём верующий должен обращать внимание не на обрядовую скрупулёзность, а на то, чтобы исполнение каждой заповеди сопровождалось восторженностью и было проникнуто религиозным чувством.
Но не только молитвой и исполнением заповедей достигается высшая цель существования человека, она требует непрерывного служения Богу всей жизнью. Раз всякий жизненный акт есть проявление Божества, то человек обязан жить таким образом, чтобы и земные его дела превращались в Божественные. Это достигается посредством сосредоточения всех мыслей и чувств на Боге и сведения к Нему всех жизненных явлений.
4. Пути служения. Аскетизм, как и страх Божий, суть менее совершенные пути служения Богу, чем бодрое и радостное служение Ему, исполненное ответственного взгляда на жизнь и людей.
5. Грешник не должен скорбеть о прошлом, ибо следует радоваться тому, что в его душе зазвучал небесный глас, призывающий его к раскаянию. Следует вообще относиться к грешнику как к праведнику, ибо такое отношение возбуждает добрые чувства в людях, заставляя их возвышаться до Бога.
В настоящее время хасидизм совершенно потерял свой сектанский характер и как равноправный член вошёл в ортодоксальный иудаизм.
Отец и маленький сын
Как-то раз к хасидскому учителю пришел ученик и спросил его:
– Рабби, почему так происходит? Почему тот, кто прилепляется к Богу и знает, что близок к Нему, иногда испытывает чувство разрыва и удаления? Зачем нужны эти разрывы?
– Все достаточно просто, мой дорогой, – ответил мастер. – Это процесс обучения. Бог учит человека правильно жить. Это как отец учит своего маленького сына ходить: он становится перед ним и простирает свои руки по обе стороны от малыша, чтобы тот не упал. И мальчик идет к отцу, поддерживаемый его руками. Но когда он подходит к нему вплотную, отец отходит от него и убирает свои руки. И так происходит не один раз. Только таким образом ребенок и может научиться ходить, не разбив себе голову.
Никто не совершит греха, пока признает и чтит Бога
Однажды раби Реувен остановился в Тверии, и один философ спросил его:
– Скажи, кто самый страшный человек в мире?
– Человек, отрицающий своего Творца, – последовал ответ.
– Как это? – спросил удивленно философ.
– Почитай отца и мать своих, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, не желай чужого: человек не нарушает этих заповедей до тех пор, пока не нарушит их основу. Никто не совершит греха, пока признает и чтит Того, Кто запретил это.
Об этом говорят везде…
Как-то раз спросили Леви Ицхака из Бердичева:
– Скажи нам, что ты узнал в школе Великого Магида (Дов Бера Межеричского)?
– Я узнал, что Бог есть, что Он существует в этом мире и во всех других мирах.
– Но, рабби, – удивились спрашивающие, – это знают все!
– Нет, – настаивал знаменитый Бердичевский рабби, – говорят об этом везде, а вот в Межериче это знают.
Люди забыли низко склоняться
Молодой человек как-то раз спросил старого раввина:
– Равви, мы слышали, что в прошлом, в старые золотые дни, люди, бывало, видели Бога своими собственными глазами. Люди, бывало, встречались с Богом. Бог, бывало, ходил по земле. Бог, бывало, называл людей по их именам. Бог был очень близко. Что же случилось теперь? Почему мы не можем видеть Его? Почему Он прячется? Куда Он ушёл? Почему Он забыл землю? Почему Он больше не ходит по земле? Почему Он больше не поддерживает за руку людей, спотыкающихся во тьме? Раньше Он, бывало, делал это.
Старый раввин внимательно посмотрел на ученика и ответил:
– Сын мой, Он и сейчас там, где был, но люди забыли, как склоняться так низко, чтобы увидеть Его.
Два сына
У одного царя было двое сыновей: один умный, а второй – глупец. И сделал он глупца ответственным за казну. А у умного сына не было никакой должности, он все время был при царе.
Весь мир недоумевал, как это возможно, что у того, кто не умен, ответственная должность, и все приходят к нему внести в казну или получить из казны, а у того, кто умен, нет никакой должности.
И царь дал такое объяснение:
– Преимущество ли это – брать от добытых другими сокровищ и распределять по свету? Именно умный находится при мне и, постоянно размышляя, приходит к новым замыслам, к которым сам я не могу прийти. Благодаря его замыслам, я покоряю страны, о которых прежде ничего не знал. И из этих стран поступают в мою казну все сокровища. А этот, ответственный за казну, берет готовое и распределяет по миру. Поэтому, несомненно, несравненное преимущество и высшее достоинство у умного, хоть он и обходится без должности. Ведь в нем источник всех сокровищ!
Облик Моисея
Весь мир был потрясён и очарован чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана. Призвал царь лучшего живописца и повелел ему отправиться к Моисею, написать и доставить его облик.
Когда художник возвратился, царь собрал всех своих мудрецов, искусных в науке физиогномики, и предложил им по облику определить характер Моисея, свойства, наклонности, привычки, и в чём таится чудесная его сила.
– Государь! – ответили мудрецы. – Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие существуют на свете.
Возмутили царя эти слова.
– Как! – воскликнул он. – Возможно ли, чтобы таким был человек, дивные подвиги которого гремят по всему миру?!
Пошёл спор между художником и мудрецами. Художник утверждал, что облик Моисея написан им вполне точно, а мудрецы настаивали, что натура Моисея определена ими по этому изображению безошибочно.