Страница 27 из 104
- Да ты послушай! - Быстро заговорил Алексей. - Этим и объясняется странное поведение псов, а так же наличие энергии которая питает и мотовоз и семафор. Если мы не послушаемся чутья этих собак и пойдем туда, то вряд ли вернемся обратно...
- Куда обратно? - Встрепенулся Иван. - К собакам? А ты не подумал, что у тебя жена с мелким дома, в метро одни? А меня мои двое ждут? А ты не подумал, что если мы туда не пойдем, то можем навсегда остаться здесь украшать местный колоритный пейзаж, так как фильтров у нас осталось на полчаса от силы.
- Нет, - сразу сник Алексей, но тут же добавил: - И все-таки лучше умереть здесь, чем там - в лапах чего-то необъяснимого и ужасного.
- Ага, - почему-то согласился Иван, вновь вглядываясь в поезд и фары, что периодически мигали.
- И...
- И я не думаю, что мы там погибнем.
- С чего ты это взял? - Удивился Алексей, которому его страшная теория казалась верхом совершенства.
- А ты видишь, как они мигают? - Иван указал на фары. - Длинный, короткий, длинный... Ничего не напоминает?
Алексей озадаченно пожал плечами: а что должно?
- Должно, Лешенька, должно. Еще как должно! Этими знаками маяки сигналили светом кораблям наших предков, чтобы те не сбились с пути. Или чтобы предупредить об опасности. Это - азбука Морзе.
- Чего?
- Способ знакового кодирования! Эх хорошо, что я еще до Катастрофы в школу успел походить. Самый известный сигнал - "С.О.С." Три точки, три тире, три точки. А в нашем случае - три коротких сигнала, три длинных и три коротких. Ты понимаешь? Кто-то передает нам сообщение.
- И кто же? - Недоверчиво переспросил Алексей.
- Я не знаю кто, но это человек. Я так же не знаю, что именно передается: сигнал о помощи или о том, чтобы путники держали курс сюда, или о том, что все плохо и все погибли. Я об этом не знаю, но я иду туда! Знаешь почему?
- Почему?
- Потому что у каждого железнодорожного вокзала был раньше вход в метро! И поэтому для нас сегодня ничего не исчезнет. Пойдем.
И два мужчины двинулись к вокзалу по жесткой, хрустящей под ногами траве, огибая состав. Два странных почти чужих силуэта на фоне почти такого же чужого ландшафта, в который землю превратили именно люди. Ирония судьбы, скажут некоторые. Чужая земля для людей, и для нее чужие люди. И ошибутся. Это равномерное течение эволюции. Можно сказать, ее результат. Человек веками губил природу, отделяясь от нее. И вот. Он этого добился. И нет здесь никакой иронии. Ни капли, как бы там кому не хотелось представить.
Позади снова взвыла собака, но братья не обернулись, будучи уверенными, что нечто, преградившее собакам путь, и сейчас не даст им переступить через себя. А зря.
Собака выла, вовсе, не оплакивая упущенную добычу, а для того, чтобы привлечь внимание. Ибо инстинкты чудовищ нового мира работали, как нельзя, слаженно. Особенно последнее время. Если не удается кого-то изловить, позови того, кто сможет. Или самый простой принцип выживания: "Враг моего врага - мой друг". На этом фоне даже занюханная крыса могла объединиться, скажем, с Вичугой, если в том присутствовал обоюдный интерес.
Вот и сейчас. Где-то в километре от стаи, услышав тоскливый вой собаки, от разрушенного здания отделилась тень. Быстро скользя по руинами, она огромными прыжками приближалась к стае. Собаки, рыча, расступились, но ни одна особь не посмела напасть на своего недавнего врага. Лишь когда тень замерла в непосредственной близости от преграды, стало ясно, что это кошка. Вернее, тварь, прародителем которой была кошка или рысь. Сейчас, мало что напоминало гордое животное. Лишь узкие вертикальные зрачки злых глаз. Все остальное походило на грубую пародию. Более вытянутое тело, несуразные непропорционально длинные лапы, серая, местами свалявшаяся, шерсть и.. два хвоста! Очень подвижные и быстрые, с жалом на каждом.
Кошка втянула ноздрями воздух и тут же зашипела, ощетинившись. Ее чуткому обонянию не стоило ни малейшего труда распознать среди нескольких ярких запахов вонь человека. Этот запах червя, прячущегося глубоко под землей, невозможно было ни с чем спутать. Тень медленно двинулась вперед, но тут же отпрянула. Поле неизвестной и чуждой природы преградило ей путь. Она несколько секунд, которых хватило, чтобы оценить ситуацию, стояла в панике, после чего просто прыгнула. Как можно выше и дальше. Люди перешли. Они смогли. Значит это не препятствие, а неприятная досадная преграда, которую можно и нужно преодолеть.
Несколько собак снова взвыли, наблюдая, как кошка мягко приземлилась в нескольких метрах впереди. Их волнению не было предела. Они даже засуетились возле невидимой линии, мечась вдоль нее, но как бы того не хотели, преодолеть преграду не могли.
Тень на мгновение обернулась, презрительно фыркнув, и, не торопясь, пустилась к застывшим составам, скрываясь в траве и ища жертвы.
Асфальт заскрипел под ногами, словно тяжелые кирзовые сапоги рвали на части его подточенную временем поверхность. И не мудрено. Дожди, ветер и растения, тут и там пробивающиеся сквозь темно-серую поверхность, сделали свое дело. Асфальт размягчился, растрескался, а кое-где уже просто был смыт водой, открывая взгляду белую поверхность бетонной конструкции перрона. Братья шли медленно и настороженно оглядывались вокруг, не снимая пальцев со спусковых крючков своих надежных боевых товарищей - автоматов. То, что заставило собак остановиться, все еще было здесь. И то, что световые сигналы указывали на присутствие здесь человека, тоже было не самым сильным поводом, чтобы расслабиться. Как раз наоборот. Люди всегда были хуже зверей. Хитрее и опасней. Даже для самих себя. А уж после катастрофы, будто совсем озверели.
- Грандиозно, - тихо проговорил Алексей. - Грандиозно и бессмысленно.
- Ты о чем? - Иван все еще всматривался в темные глазницы окон зданий, находившихся по ту сторону состава, перекрывавшего добрую часть обзора. На мгновение ему показалось, что там что-то блеснуло, хотя это могло быть и отражением солнца на разбитом стекле.