Страница 12 из 110
Слушай, бритый, я вас не трогал, тихо-мирно ехал по своим делам, никому зла не желал, – моя голова всё равно ещё не понимала, что играть с ними в «правильно-неправильно» бесполезно.
Зато наделал столько, что отвечать придется по полной, - у «братков» своя, не отличающаяся новизной, песня.
Опять ты о том же, вообще-то, это вы мне пожелали зла, – упрямо продолжал я свою песню. - Ай-яй-яй! Ведь недоброе дело вы, ребятишки, задумали – хорошего человека на деньги развести.
Издеваешься, гад! Одними деньгами, козёл, теперь от нас не отделаешься, – их репертуар не меняется ни при каких обстоятельствах.
Закройся, а то за «козла» ответишь! – насколько мог, я постарался вложить в голос стальную ярость и стать на секунду другую «крутым», хотя актер из меня всегда был никудышный. Но я всё равно изо всех сил пытался запугать «братков» – вдруг сработает. - Похоже что вы, «кабаны» упертые, наверняка меня в покое не оставите, так что выбора у меня нет. Если сейчас, конкретно ты, мне расскажешь, кто, зачем и почему заказал сегодняшний спектакль, будешь жить. Если нет, извини.
Попытка запугать «братков» не срабатывала никак. Да и сталь у меня в голосе растаяла почти сразу. Бритый только начинал приходить в себя и не понимал даже толком, что я от него хочу. Он попытался потянуться руками ко мне, схватить меня, всё переиграть по своим бандитским правилам. Он не понимал, как это какой-то простой парень его, такого крутого, которого все боятся, сумел уложить на землю, в пыль. Мне пришлось даже слегка встряхнуть бритого, охладить его вновь проснувшийся пыл. Кажется, немного помогло. Я достал из его кобуры пистолет, во избежание возможных неприятностей, забрал запасные обоймы, потом все это повторил со вторым. В документах, которые я у них нашел, значилось, что они являются сотрудниками частной охраны. Их документы мне были совсем не нужны, и я оставил корочки бритоголовым, правда, запомнил некоторые их личные данные. Все делал как-то автоматически, не очень понимая происходящего.
И вообще всё, что случилось, происходило как бы без моего осознанного участия, как будто, тело все делало само. Можно сказать даже вопреки моим желаниям (кто же захочет, в здравом уме и твёрдой памяти, войну браткам объявлять).
Беспомощность бритоголового погасила гнев. Ещё несколько лет назад, при социализме, он мог бы быть, например, нормальным военным прапором, слушался бы отцов-командиров, командовал зеленой молодежью и был бы уважаемым человеком. Ну, может, приворовывал бы потихоньку всё, что плохо лежит, чтобы компенсировать тяготы армейской службы. Всё! Жизнь удалась! А тут – частная охрана. Конечно, это круто, везде тебе «респект и уважуха», но с другой стороны, – просто бандит. И этих иждивенцев уже больше миллиона…. Что и от кого они охраняют? Бывшую общую народную, а ныне частную, то есть личную собственность, от обворованного и ограбленного народа? Их смысл жизни в этом?
Но когда-то, и им в том числе, ведь всё равно придётся платить по всем счетам….
Что день грядущий нам готовит, не знает никто. Судьба в свои планы никого не посвящает. Передел собственности в 97 году ещё был в самом разгаре, лишь методы борьбы немного изменились. И вооружение. Сломанный нос – это мелочи жизни. Сколько их таких полегло в беспощадных бандитских войнах и сколько ещё отдаст по-глупому свои жизни за чужое добро, за чужие амбиции – ни за что. Умереть своей смертью, в своей постели, в окружении своих детей, шанс у них совсем небольшой.
Жалко всё-таки их мне было, хоть и плохих, и без интеллекта, но своих сограждан.
Пока ничего не происходило, я попытался заняться поисками выхода из создавшейся ситуации. Уходить надо, уходить…. Подошел к «мерсу», открыл капот, выдернул из мотора высоковольтный провод (так, на всякий случай), разобрал оба пистолета, разложил их по запчастям на заднем сиденье. Мне чужого не надо. Что дальше? Сумбур в голове не позволял строить никаких логических цепочек. Второй бритый начал медленно приходить в себя. Встать сразу он не смог, поэтому просто сел и бессмысленно уставился на меня. Первый вел себя, на удивление, очень спокойно, сидел и вытирал, всё время появляющуюся из носа кровь. Крепкие ребята, на благое бы дело их!
Молчание несколько затянулось. Я первый попытался сделать шаг навстречу нашему расставанию:
- Ну что ж, ребята, давайте забудем наше маленькое недоразумение и расстанемся навсегда. Я на это очень надеюсь. Вы, конечно, вели себя нехорошо, точнее как порядочное дерьмо, но не убивать же вас из-за этого. На всякий случай ваши пистолетики я разобрал, найдете их на заднем сиденье у себя в «мерсе». Ну и конечно, главное: я запомнил ваши личные данные – кто вы и откуда. За мою «восьмерку» не беспокойтесь, отремонтирую сам, на свои деньги. А «мерс» – ваш, сами с ним разбирайтесь!
Будем считать, попрощались. В ответ мне было гробовое молчание. Что делать дальше, я не знал, поэтому просто сел в свою машину и поехал на дачу. То ли я не до конца осознал, что произошло сейчас, то ли слишком легкомысленно всё это воспринял (уж очень не хотелось думать о плохом), но особого мандража в коленках я не испытывал. Ну, разве что непроизвольная и противная мелкая дрожь в руках. Ну, это бывает…. Пройдет…. Мне не верилось, что со мной может произойти какая-то серьёзная неприятность. Никаких серьёзностей, если я их не хочу, со мной не случится. Этого просто не может быть…. А может быть я, как и все мы, обыкновенный фаталист, где-то там в душе. Что будет, то будет, зачем ли лишний раз переживать. А вот дачу всё равно надо готовить к лету. Дел там всегда невпроворот.