Страница 5 из 62
***
Почему теории всегда отличаются от реальности? Израненные ноги передвигались с трудом, на глаза наворачивались слезы, из носа текла влага. Работала, училась и веселилась, никого не трогала. Надо же было пойти на поводу у Снежаны и так встрять! Узкая дорога посреди засыпанного снегом поля превратилась в бесконечность. Несколько раз Лиза пробовала продолжить бег, но в измученном теле почти не осталось сил. Выжимая из себя все, что можно, она упорно переставляла ноги вперед. Надо гнать пораженческие мысли, поддайся им хоть на миг и конец! Ты сдалась и проиграла. Шум впереди подсказал, что до вожделенной трассы осталось немного и у нее открылось второе дыхание. Набрав в измученные легкие побольше воздуха, она перешла на быстрый шаг. Наконец-то люди! Небольшой холмик, на котором она поднялась, позволил оглядеть оставшийся участок дороги и узкий съезд. Интенсивное движение несущихся на скорости машин манило к себе, как магнит. До полиции, объятий мамы и теплого пледа, казалось, остался всего лишь шаг, но, сделав его, Лиза рухнула на колени. Знакомая темно-серая машина, за которой следовал белый фургон, поворачивала прямо к ней. Знакомая ментальная боль, зарождавшаяся иголочками, постепенно охватывала всю голову, вместе с осознанием собственного поражения. Она вцепилась в оружие, но нож и такая ценная пробирка выпали из разжавшихся от спазма пальцев, упав в рыхлый снег. Чем ближе становился автомобиль, тем быстрее таяла надежда, а мозг сильнее раздирало изнутри. Растянувшись на обочине, она отчаянно стонала и скручивалась, в бесполезных попытках хоть немного уменьшить свои страдания.
Как и в прошлый раз, все прекратилось внезапно, чувства постепенно возвращались. Лиза увидела, как рядом притормозила машина и ноги, обутые в знакомые бежевые туфли, направились в ее сторону.
- Ты всерьез думала, что сможешь сбежать от меня? - голос Чумы холодный и режущий по нервам раздался над ней, - когда ты проиграла в карты, я знал, что ты нарушишь обещание. Маленькая лгунья!
Он поднял ногу и носком туфли перевернул ее на спину, надавив подошвой на грудь. После приступа боли она не могла даже пошевелиться, так плохо ей стало.
- Отпусти, - еле выдавив одно единственное слово, произнесла Лиза.
- Нет. За все надо платить. Придется осложнить наш завтрашний урок фатальным исходом. Когда он начнется, помни, твой побег причина, а мое решение следствие.
Освободив ее грудь, Джонатан наклонился и поднял ее с такой легкостью, словно она ничего не весила. Положив девушку на заднее сидение машины, он одернул юбку, задранную почти до трусиков, и удобно расположил ее ноги. Такая упрямая. Ее грязные окровавленные ноги свидетельствовали о крепком боевом духе. Хорошо для женщины. Он ненавидел безволие и слабость, те, кто не мог бороться заслуживали только одной участи, рабской. Привезя подопечную домой, Чума сгрузил ее на руки служанкам, которые являлись идеальным образцом покорности. Невероятно скучным, но крайне необходимым в хозяйстве.
***
Стоя у задней двери, Лиза наблюдала, как мастиффы кидаются на стекло, бешено лая. Ее снова вымыли, вычистили и одели в платье. Точно такое же, как перед этим! Черное, узкое и чересчур обтягивающее грудь. Снаружи стемнело, но горящие фонари подсвечивали плитку и кусты. Видимо, злопамятные животные не смогли простить ей побега и дождика из перца, и возненавидели ее изо всех своих собачьих сил. Банки на кухне рванули в соответствии с планом, и часть кухни оказалась заляпана сгущенкой от стен до потолка. Возмущенные до глубины души домохозяйки оттирали каждый сантиметр, но это не столь напугало ее, как лицо Чумы. Увидев кухню, он глянул на девушку так, словно хотел убить на месте. Ей не показалось, у него действительно проглядывалось гипертрофированно заботливое отношение к дому. Хотелось сесть в машину для разрушения зданий и помахать металлическим шаром, разламывая стены и круша окна и мебель. А потом врезать им и по смазливой роже хозяина, отправляя его в далекий полет на луну. Ядро и полет. Опять вспомнился барон Мюнхгаузен. Эх, замечательная книжка, в детстве она ею зачитывалась.
Сделав шаг в сторону от двери, Лисенок поняла, что ноги слегка немеют. Токсин. У нее еще есть время, чтобы дойти до владельца дома. Придется унижаться и просить у него блокатор. Эта мысль заставляла ее сжимать зубы от сдерживаемых чувств. Но лучше принести на алтарь свою гордость, чем жизнь. Кроме нее у мамы никого нет и умирать пока рановато.
Она знала, что остаток дня Чума просидел в самой уютной комнате, той, где они пили утренний чай. Постучавшись, девушка вошла и увидела, что он сразу же отложил книгу. Изящное издание с названием на французском языке. Осматривая комнату, во время его отсутствия, она обнаружила небольшую библиотеку книг, написанных на английском, японском, испанском и других не известных ей языках. Похоже, ее похититель - полиглот. Его внимательный взгляд следил, как Лиза садится в соседнее кресло. Она надеялась, что он сам начнет разговор, но мужчина упорно молчал.
- Я пришла…
- Я вижу.
- Кажется, пора принимать блокатор, - тихо прошептала она, в душе надеясь, что ей не придется его просить.
- Придется даже умолять. Ты испоганила мой дом. Нарушила свое слово. Расстроила моих людей.
Опять мелькнуло ужасное ощущение, что он читает ее мысли. Хотелось закричать в ответ, объяснить, что он сам виноват в ее поступках. Хорошо, что он не знает по ее пахучем сюрпризе, закусив губу она быстро затормозила мысли в этом направлении. Вдруг и правда прочтет. Глаза Джонатана подозрительно сощурились, и у Лизы возникло ощущение тепла и шевеления в голове. С такими психологическими играми с его стороны недолго стать параноиком. Интересно, чего он хочет? Чтобы она стала на колени и поцеловала его ботинки? Или клятву в верности и подчинении его величеству?
«Ботинки меня устроят», - четкий мужской голос прошелестел в ее голове, но его губы даже не пошевелились.
Бровь мужчины поднялась в ожидании, и она смогла наблюдать, как на его лице медленно расцветает улыбка, переходя из мягкой в издевательскую.
«Нет», - категорично подумала она в ответ, распахнув глаза от изумления.
«Твои слова и дела часто противоречат друг другу», - вытянув ноги перед собой, он слегка поднял брючины, продемонстрировав ей свою обувь. Бежевые туфли сменили другие, мягкие замшевые, похожие на тапочки, - «Я умею ждать, но не затягивай, иначе не сможешь выпить блокатор. Сегодня у меня нет желания облегчать твою участь».
Может у нее шизофрения, и он ее вторая личность? Поэтому и мысли читает. Ноги свело, и первая судорога прокатилась через все тело. Нет! Такую боль невозможно придумать. Лисенок замерла и попыталась внутренне убедить себя согласиться. Что она теряет? Это всего лишь туфли! Чистые и аккуратные на вид. Но гордость упорно сопротивлялась доводам разума. Внешне замершая, как статуя, внутри она переживала бурю чувств, надеясь, что его «чтение мыслей» сейчас не работает. Если он действительно слышит все, о чем она думает, то наверняка наслаждается ее душевными терзаниями. Встав перед ним на колени, Лиза зажмурила глаза от отвращения, будь ты проклят, со своими туфлями! Тварь, гад, садист! Наклонившись, она поцеловала темно-синюю замшу, едва прикоснувшись к ней губами. Не так уж и страшно. Девушка собиралась встать, но в голове пронеслась новая команда:
«И вторую, хочу насладиться сполна», - легкий мужской смех нарушил гнетущую тишину.
«Чтоб ты сам сожрал свои туфли, вместо ужина», - попытавшись подумать как можно четче, она наклонилась и поцеловала вторую туфлю, а затем быстро отодвинулась в сторону.
Судороги постепенно нарастали, скоро они сольются в одну, переходя в паралич, и будет слишком поздно. Попытки сесть в кресло не привели ни к чему хорошему и, смирившись, она осталась сидеть в ожидании его решения.
«Такая покорная девочка у моих ног», - голос в ее голове сочился удовлетворением, - «возьми пробирку. И учти, на будущее, если посмеешь вновь отзываться обо мне грубо, я отвечу, но не словами, а действием».
В его протянутой руке лежало желанное лекарство. Так много переживаний, ради всего нескольких прозрачных капель. Выхватив средство, пока он не передумал, Лиза быстро выпила его. Сутки. Столько времени в этом доме и никакого прогресса, она словно вязнет все глубже, теряя способность к логическому мышлению и начиная верить в мистику. Встав, ее мучитель покинул комнату.
Ей срочно надо поспать. Организм подошел к своему пределу, находясь без сна почти двое суток, тело было покрыто синяками и ранками, а ее холодный ум запомнился сомнениями. То, что произошло, подорвало ее изнутри, всего лишь ботинки, но почему так плохо от собственного поступка? Ее физически тошнило. Сюда бы Снежану, проснулся в голове маленький шутливый голосок, чтобы подружка со своим слабым желудком заблевала эти туфельки по самые носки. Стало чуть легче. Дождавшись служанок, она, опираясь на их крепкие плечи, дошла до своей комнаты.
2 ноября 2015 г. Москва
Карета скорой помощи мчалась, вклиниваясь в пробку. Машины разъезжались в стороны, пропуская бригаду. Свернув во дворы перед метро Аннино, автомобиль остановился, двое врачей поднялось по лестнице подъезда.
- Господи святы, ну наконец-то! Плохо не мне, а моей соседке, - выскочив им навстречу, пробубнила бодренькая старушка.
Заведя их в квартиру, она указала на лежащую в постели женщину.
- Имя, дата рождения, паспорт, - произнес врач, доставая танометр.
- Малиновская Вера Борисовна, семьдесят второго года рождения, - открыв приготовленный заранее документ, прочитала пожилая женщина, - вот, возьмите паспорт. Вроде бы раньше проблем не было, а тут сердце прихватило, напугала меня до смерти!
- У нее давление сто шестьдесят, - мужчина покачал головой и строго обратился к пациентке, - вам нельзя волноваться, с такими показателями. Я сделаю укол, пропишу, что принимать в экстренных случаях. Станет полегче, сразу посетите кардиолога.
- Зачем мне жить? - тихо ответила Вера и, взглянув на него, заплакала, - дочь моя пропала. Я с ума схожу, жду, а ее нет и нет.
Плач перешел в бурные рыдания, и женщина никак не могла остановиться, роняя слезы на подушку.
- Мне жаль, но не забывайте про сердце. Другого у вас нет. Вам потребуются силы для поисков, - сочувственно похлопав ее по плечу, он закрыл медицинский бокс. - Если что, вызывайте.
2 ноября 2015 г. Московская область
Сидя в ванной, пока подручные Чумы распутывали ее непокорные волосы, Лиза понимала, что меньше всего хочет новой встречи с ним. Урок с фатальным исходом. Его вчерашние слова осели в памяти, побуждая постоянно к ним возвращаться.
- Как вас зовут, дамы? - внезапно спросила она.
До этого имена служанок казались бесполезной информацией, но они не выглядели монстрами. Ухаживали за ней, были вежливы. Она не хотела опускаться до уровня грубиянки.
- Подчиненная один.
- Подчиненная два, - ответили они почти одновременно.
Не выдержав, Лисенок засмеялась во весь голос, решив, что ее разыгрывают. Лица женщин оставались серьезными и сосредоточенными и смех постепенно затих.
- Это действительно ваши имена? - скептически переспросила она и замерла, когда те согласно кивнули.
- Поспешите, не стоит расстраивать хозяина, - прошептала подчиненная один и подала ей полотенце.
Вот это да. Словно попала в дурной сон извращенного ума. Надев еще одно черное платье, близнеца предыдущих версий, как всегда абсолютно новое, она поправила бюст. Декольте, неприемлемо глубокое на ее вкус и короткая юбочка в обтяжку делали ее похожей на проститутку. Этот фасон сформировал в девушке стойкое отвращение. Даже полотенце и то лучше. Подчиненная два повела ее на второй этаж. Еще одна, ранее закрытая дверь этого дома, распахнулась перед ней.
- Добро пожаловать на урок, - стоящий возле широкой черной панели, Джонатан встретил ее обманчиво мягким выражением лица.
Как всегда он был великолепен. Подтянутый, стройный. В его одежде присутствовала смесь старого и нового стиля: Кружевная рубашка с объемными рукавами и узкие джинсы с изогнутыми швами, напоминающими брюки для верховой езды, Аккуратно уложенные назад волосы и сапоги до колен. Позёр.
- И чему ты собираешься меня учить? - сложив руки на груди, она приняла зеркальную позу напротив него.
- Увидишь. Я привез тебе пять мужчин. На выбор, - он нажал на кнопку, и чернота панели пропала, открывая на обозрение людей, пристегнутых цепями к потолку.
Оглядевшись и изучив комнату, Лисенок поняла, что здесь нет ничего, кроме разделяющей стены и пары металлических стульев с их стороны. Пластиковые, как в их лаборатории стены, светильники, белый пол, только дверь и рама панели были сделаны из дерева. Рядом с ней находился пульт с кнопками, переключателями и динамиками. На стойке рядом висел микрофон и наушники.
- Я не понимаю, к чему такие сложности? Тащить столько народу, чтобы продемонстрировать мне их анатомию? - обнаженные мужчины волей неволей притягивали ее взгляд. Избегая секса со случайными партнерами, она видела такую откровенную наготу лишь на картинках и в фильмах.
- Мне нравится размах. Не собираюсь экономить на твоем обучении, пусть оно будет максимально эффективным. Вся эта система собрана вчера вечером специально для тебя. Посмотри на них повнимательнее, скажи, что ты видишь.
В его словах не было такого мощного давления, как раньше и она слегка расслабилась. Обойдя ее сзади, Чума развернул стул спинкой вперед и сел, положив на него руки. Лисенок видела совсем не то, что следовало: взгляд упорно опускался ниже пояса пленников, но она сделала над собой усилие. Их руки были не просто скованны, но и удерживали тела над полом так, что несчастные касались его лишь кончиками пальцев. Вокруг звеньев цепей ярким желто-красным цветом выделялись провода. Завязанные глаза, наушники на ушах. Лишенные двух основных органов чувств пленники оставались молчаливы, не издавая не звука. Странно. Подойдя вплотную к стеклу, девушка положила на него руки и прижала нос. Ни синяков, ни царапин, чистая кожа. Неужели они добровольные участники эксперимента? На волосатых руках виднелись квадратные белые бумажки, по одной на каждого и, сфокусировав взгляд, она рассмотрела маленькие цифры от единицы до пяти. Фатальный исход. То, о чем Джонатан говорил ей вчера. Неужели он хочет казнить одного из них?
«Умница , - прошептал его голос, и в голове появилось чувство тепла и присутствия, - я услышал, что хотел».
Маньяк. Психопат. Убийца! В ее голове замелькали мрачные эпитеты, и он недовольно поморщился, явно считывая ее. Вот он, момент, когда она осознала, что окончательно перестала сомневаться в его способностях.
- Я не повторяю дважды. Мои приказы должны исполняться неукоснительно. Твоя грубость в мой адрес будет стоить жизни одному из них. Пятому. Он работал на меня, но… разочаровал, - в хриплом голосе Чумы появились скрежещущие мозг интонации, - последняя красная кнопка. Жми.
Рука потянулась против ее воли, и Лиза почувствовала себя безвольной марионеткой в руках кукловода. Палец тянуло к кнопке. «Нет, пожалуйста, не надо!», - умоляла она про себя, но спектакль продолжался. Она медленно прикоснулась к прохладной блестящей поверхности и нажала. Тело мгновенно вернуло контроль, и девушка в страхе подняла глаза. Зачем она только посмотрела?! Голова несчастного взорвалась, как банка с красной краской, разбрызгивая вокруг себя ошметки того, что ей совершенно не хотелось разглядывать. Мужчина, висевший рядом безмолвно орал. Скуля, Лиза села на корточки, боясь вновь посмотреть сквозь стекло, пытаясь выкинуть из себя отвратительную кровавую картинку. Ужас. Неужели так выглядит смерть живого человека? Он же ходил, жил, любил кого-то. Но она не возьмет вину за это! Оружие не стреляет само, стреляет рука, нажимающая на курок и тот, кто убил этого мужчину сидит позади нее. Девушка хотела вновь наброситься на него с гневными мыслями, но вовремя остановила их поток. Сейчас в ее силах повлиять на то, кто из подвешенных выживет. Если она еще раз спровоцирует Чуму, зная о последствиях, то очередная смерть будет на ее совести.
Устало потерев лоб, Джонатан незаметно стер со лба мелкие капли пота. Перехват управления телом давался ему с большими усилиями. В этом убогом мире ему приходилось постоянно тренировать навыки влияния на людей. Прежние, отточенные до совершенства, здесь оказались бесполезны. Но сила росла, как и его контакт с этой девчонкой. Ее сопротивление только упрощало воздействие и помогало выстроить нужные нейронные связи. Как и любая часть человеческого тела, мозг быстро учился и видоизменялся под внешним воздействием. Жаль, что когда у него была такая возможность, он редко интересовался теорией прямого ментального воздействия, отлынивая от занятий. Его бунтарская натура требовала иного: развлечений и демонстрации силы перед друзьями. Запертый здесь, он волей-неволей вынужден развиваться. Посмотрим, куда ведет этот тернистый путь. Ему не хватало его прежней жизни.