Страница 13 из 62
- Да безуспешно, - вернулась она к теме исследований, - Я подозреваю, что твой дед пользовался волшебным креслом, чтобы регулировать мутации микробов. У меня нет такой возможности.
- Вполне вероятно, я тоже об этом думал. У Кости есть подобная вещь, только более современная на вид. Он использует свою машину для конструирования новых цепочек днк. Но в твоем случае такой метод исключается. Знаешь, я много размышлял. Хочу дать тебе свободу действий. Разработай свой вид чумы, - он сделал паузу, словно ожидая чего-то, - кстати, Елизавета. Ты не спрашиваешь о матери? Не хочешь доказательств того, что ей полегчало?
- Нет. Ты никогда не лгал мне, и у меня нет причин не доверять твоим словам. Уверена она в порядке, ведь так?
- Верно. Уже очнулась. Не ужинай. Я приду в твою комнату вечером, и мы начнем тренировку.
Он вышел, и Лиза заметила белый прямоугольник, оставленный им на столе. Перевернув плотную бумагу, она увидела снимок. Мать, приподнятая на больничной кушетке хмурилась, сбоку от нее стояла медсестра, протягивающая ложку с едой. Спрятав карточку в кармане юбки, она направилась к себе, поглаживая фотографию. Она справится, чтобы для нее не приготовил Джон.
***
Одетая только в халат и нижнее белье, Лисенок собрала волосы в хвост. Ну вот, такая красота пропадает! Она печально вздохнула и присела на краешек постели. Стрелки часов показывали без пяти шесть, но Чума еще не появился. Полседьмого. Семь. Девушка пыталась читать, но безрезультатно, ей не удавалось сосредоточиться на сюжете. Полила цветы. Засунула углы подушки вовнутрь и с размаху упала на нее.
- Развлекаешься? – на пороге появился тот, кого она совсем заждалась, - засунь это между зубами.
Он кинул ей небольшой предмет, и Лиза поняла, что поймала кляп, мягкий шарик с веревочками, идущими по обе стороны. Джонатан редко применял боль, предпочитая более изящные приемы, но когда он использовал именно ее, она была по-настоящему адской. Девушка вздрогнула, но не стала спорить. Засунув шарик, она сжала его зубами и завязала веревочки. Сев рядом, мужчина прижал ее к себе, усадив практически на колени и, одной рукой плотно сдавил руки, а другой прижал ее лоб.
- Подумай о первом воспоминании, связанном с матерью. Самом заметном. Да, хорошо. Умница, - он видел, как в ее голове всплыла сцена из детства. Нежная рука гладит ее по голове, прижимает к теплой груди, перед глазами ребенка появляется огромный леденец на палочке в виде красного петуха, распушившего хвост. Елизавета смеется от радости и тянет к нему руки. Они вместе с матерью делали эту сладость, варили сахар, добавляли сок и красители, заливали в формочку. Счастье совместного творения.
Выдохнув, Джонатан стал наполнять сценку болью, заставляя вибрировать нужный участок мозга. Она пыталась вырваться, кричать, но он лишь плотнее прижал девушку к себе. Вот так. Выбранный им участок словно онемел, покрылся защитной коркой. Ладонь стала влажной, видимо, его подопечная снова ударилась в слезы.
- Придется потерпеть, котеночек, выдай мне второе воспоминание. Потом еще одно и хватит на сегодня, - в ней ощущалось сопротивление, недоверие, обида, но ему легко удалось подавить их, мысленно погладив и активизировав в девушке совсем другие чувства. Покорность, желание помочь.
А вот и следующее. Молодец, девочка. Она с родителями идет в кино. Отец держит ее за руку с одной стороны, мать с другой. Родители веселятся и поднимают ее вверх, чтобы она летела между ними, как маленькая птичка. Внезапно Елизавета набирает сандаликами воду в небольшой луже и начинает реветь. Мать пытается успокоить ее, но все напрасно. Тогда женщина прыгает в лужу, туфлями поднимая мелкие брызги. Отец прыгает вслед за ней. Изумленная девочка начинает хохотать и бить по луже ладошками. Интересное воспоминание. Такое солнечное. Были ли такие моменты в его собственной жизни? Хватит отвлекаться. Найдя нужный участок, он вновь послал болевой разряд.
Из изучения ментальных способностей схожих с теми, которыми владел Константин, он точно выяснил одно. Боль блокировала все и мешала считывать воспоминания. Единственное, что останется после выполненной работы, связать воспоминания о матери с выбранным ключом. Подобным образом он создавал спящих агентов, активизировавшихся в определенных обстоятельствах или при нахождении рядом с нужными людьми. Как правило, такие люди занимались слежкой или убивали, но в этом случае задача оказалась гораздо интереснее. Ему важно сохранить информацию. Если Лизу попытается использовать любой, кроме него, она застрянет в состоянии зацикленной боли, а через какое-то время мозг, включит подушку безопасности. Все реакции затормозятся, у девушки возникнет ощущение онемения и нереальности происходящего. Сможет ли Костя считать ее через кровь, другой вопрос. Но, с учетом того, что кровь давала лишь более полный слепок объекта – это маловероятно.
В последнее время его не устраивало то, что Война диктует им что делать. Структура не менялась. Внутри общество оставалось таким же жалким. Чутье подсказывало, что Елизавета его билет к настоящим изменениям, а не их подобию. Джонатан прочел ее мысли о новом виде чумы. Влияние на размножение – в этом действительно есть смысл. Раньше его ментальные игры не давали ему особых преимуществ в этой гонке всадников. По сравнению с Войной или Голодом, результаты его воздействия оставались слишком незначительными, а это бесило. Они привыкли, что он слабый игрок. Что же, пусть остаются в неведении. Но без гарантий того, что секрет разработки новой чумы останется в тайне, он не мог переходить к следующему этапу.
12 января 2015 г. Москва
Последнее, что помнила Вера Борисовна – машина, несущаяся прямо на нее и испуганные глаза водителя. Она тяжело задышала и широко открыла глаза. Больница? Пошевелив конечностями, поняла, что ноги закованы в гипс. Помнится, когда их сотрудница попала в аварию, то чуть не умерла от болевого шока, видимо. Неужели ей повезло немного больше? Она чувствовала себя вполне терпимо. Медсестра, заглянувшая внутрь, посмотрела на показания и тут же убежала за врачом. Через несколько минут вокруг нее засуетились люди, но ей хотелось спрятаться от них подальше, оттолкнуть тянущиеся к ней руки с шприцами и манометрами. Вместо врачей она хотела видеть только одного человека. Валеру! Как он там? Наверное, места себе не находит. Ей было жизненно необходимо взять его за руку. Успокоиться. Ей пообещали, что он уже едет, и наконец-то оставили одну. Женщина вздохнула с облегчением.