Страница 41 из 64
- Но на меньшее я не соглашусь. Слишком уж все… странно, скажем так. Но Ваше слово, мой ….
- Я же подтвердил личность моей почти что сестры, - недовольно прервал его Кирилл, - и уверяю, что клятва на крови совершенно ни к чему. Зачем…
- Ваше возражение будет внесено в протокол проведения обряда и объяснительную по поводу внеконкурсного приема новой курсантки, - прервал Кирилла твердолобый Алистер. Пока оба мужчины мерялись взглядами, Эллина задумалась о своей неудачной учебной карьере – она уже потеряла год, переведясь на младший курс в своей академии, а теперь, похоже, ее вообще зачислят к первогодкам! Да такими темпами она до выпуска и к тридцати годам не доберётся!
Мод же, не теряя времени даром, поставила на стол глубокую чашу, свечи, и – сердце Элли тревожно вздрогнуло – рядом с ними лег кинжал.
- Готово, капитан, - доложила Амодина, отступая за пределы отбрасываемого свечей света. Закрытые ставни создали в лавке полумрак, а свечи, вместо того, чтобы его рассеивать, только углубляли сумерки.
Тень, отбрасываемая капитаном, хищно зашевелилась на задней стене помещения, и Эллина вздрогнула и еле удержалась от вскрика. Но еще через секунду сообразила – неровное пламя свечей сыграло с ней дурную шутку.
- Преклони колено, соискатель звания курсанта Императорской Академии Внешней Разведки Великой Аредеи.
Эллина вопросительно посмотрела мрачного Кирилла, сверлившего взглядом капитана. По хмурому виду бывшего сокурсника она догадалась, что события развиваются не совсем по его плану.
Девушка приблизилась к выжидающе смотрящему не нее Алистеру и неловко опустилась на левое колено. Глаза капитана довольно сверкнули, и мужчина торжественно произнес:
- Повторяй за мной слова клятвы.
Краем глаза Элли заметила, что Кирилл дернулся, явно собираясь что-то сказать, но потом замер, предоставляя событиям идти своим чередом.
- С сего момента и до конца моего жизненного пути, я клянусь в своей верности и преданности императору Великой Аредеи. Клятвенно обещаю хранить ему верность перед всеми и почитать его по совести и без обмана. В также клянусь выполнять воинский Устав императорской Академии, блюсти свою воинскую честь и да помогут мне все боги Космоса.
Эллина, запинаясь и нервно сглатывая, повторяла за капитаном слова клятвы, начиная сомневаться, насколько все это – хорошая идея. Может, лучше было бы во всем сознаться?
Алистер замолчал и величественно вознес к потолку холодно сиявший сталью кинжал. Но тут неожиданно раздался уверенный голос Кирилла:
- Клянусь во всем сказанном и да будет так до часа моей смерти или пока император не освободит меня от этой клятвы.
И Кирилл так многозначительно сверкнул на Элли глазами, что та тут же послушно повторила ограничение вслед за ним.
Алистер недовольно покосился на своего стажера взглядом, но ничего не сказал. В следующую секунду он резким движением располосовал Эллино предплечье, и девушка застыла от болевого шока. А Алистер позволил хлынувшей крови омыть подставленный полый браслет, набирая ее в небольшое вместилище внутри браслета. Затем он защелкнул его, браслет налился багровым светом и, не успела Элли попытаться пережать рану, как аредейец ловко натянул браслет на раненную руку девушки. Он поднимал его вверх по предплечью и по мере продвижения браслета, рана на руке девушки затягивалась. Несколько мгновений – и только бурые разводы засохшей крови напоминали о распоротой руке девушки. Элли облизнула губы, из глаз хлынули слезы, а потом свет свечи отдалился, пламя ее вытянулось в знак бесконечности, и девушка мягко осела на пол, потеряв сознание.
***
Подушка приятно баюкала Эллин сон, шелковистая поверхность наволочки холодила щеку. Девушка выплывала из беспамятства сна, но его липкие тенёта все еще цеплялись за ускользающую жертву, не давая ей полностью ускользнуть из своих объятий. Приглушенные голоса доносились еле-еле, делая произнесенные слова совсем неразборчивыми и не давая определить разговаривавших. Эллина нехотя приоткрыла невероятно тяжелые веки, с трудом различая в сумерках комнаты очертания предметов обстановки. В голове копошились обрывки мыслей, никак не выстраиваясь в нужные ей воспоминания. Когда, наконец, ей почти удалось сосредоточится и попытаться сообразить, что с ней происходит, дверь в комнату внезапно отворилась, и на пороге появилась женщина.
«Амодина», - вспомнила Эллина, устало прикрывая глаза.
- Вот, видите, - раздраженно произнесла Мод, обращаясь к кому-то за своей спиной, - я же говорю вам – моя племянница заболела. Второй день в себя не приходит, бедняжка! Вот, сами взгляните!
Элли, выглянув из-под прикрытия прилипших ко лбу спутанных волос, увидела, как из-за плеча тетушки выглядывает незнакомый парень, бросает не нее недовольный взгляд и властно бросает Амодине:
- Лекаря вызовите, отвар болиссы дайте, он ее сразу на ноги поставит. Короче - приведите свою племянницу в порядок к завтрашнему утру. Герцог желает ее видеть.
- Да… да что вы такое говорите, мой лорд, как ей какой-то отвар-то давать? Без сознания девочка, в себя не приходит!
- Так лекарь ее осматривал? И что сказал? – не отцеплялся неизвестный лорд.
Элли хмыкнула про себя – интересно, как названная тетушка выкрутится? То, что местного врачевателя к ней не подпустят, сомнений у девушки не вызывало. Тут же заныла рука, и Эллина как-то внезапно все вспомнила – и обряд, и клятву, и жуткую боль в разрезанном предплечье. Она невольно потянулась потрогать шрам, но пальцы только коснулись гладкой кожи. И небольшого браслета.
«Интересно, принести присягу императору чужой страны – это измена?» - Эллина и сама понимала, что размышления на эту тему слегка запоздали, но виноватой себя не чувствовала. Она никого не предавала, просто пыталась выжить. Да и клятв верности у себя на родине она никому не давала: курсантом еще только предстояло это сделать - при поступлении в действующий космический флот.