Страница 18 из 78
9
Сидя вечером в дозоре, я, от нечего делать, вспоминала, как начала постоянно ходить с мальчишками в походы. По первости после ранения меня выпускали только в патруль, да и правильно, уметь я умела мало, а в поселении мне не сиделось. Ли то возился со мной, то уходил на вылазки.
Медикаменты повстанцы почти все перетащили, и оставался заключительный «рейс». Дембельский аккорд, как говорил друг. Нам вменялось в обязанность не только забрать остатки, но и повзрывать всё к чертям собачьим. Повстанцы не зря копошились и пока пополняли свои запасы лекарств с одной стороны, с другой пробивали брешь в окружении и, надо заметить, весьма удачно. Палаточный городок медленно, но, верно, сдвигался от старой стоянки. А значит, увеличивался путь к схоронкам препаратов. Итак, чтобы закончить дело, нам надо было преодолеть день пути, вот в эту-то компанию я и напросилась. Ну как напросилась, пришла к Тэкео и поставила его в известность, что я выздоровела и завтра иду со своей командой.
Заявилась я, как всегда, «вовремя», аккурат на совет попала. Он ощутимо поредел за последний месяц. Сначала, до нападения, пало в сражении три отряда, не было уже человека горы, Виктора, не было молоденькой Карины и кряжистого мужчины, я так и не узнала, как его зовут, был тяжело ранен Новак, не было мужа, и Купер валялся в лазарете. Итак, почитай половина, а сколько повстанцев погибло, я и представлять не хотела.
Тэкео лишь пожал плечами, типа не для него эта новость, а Ли недовольно фыркнул. Так и не получив ответа я ушла, под тяжелым взгляд Айрис. Мы с ней почти не общалась, но я частенько подмечала, как она пристально вглядывается в меня, я даже начинала опасаться, не прожжет ли она во мне дыру.
Сборы были недолгими, Кара мне уже не перечила, только тяжело вздыхала, Риши беззлобно ругал, на большее у него сил не было. Тогда, при первом нападении, мед. блок ощутимо пострадал, многих медиков не досчитались. Так что друг зашивался, приходя домой только спать, ел он тоже редко, из весёлого и улыбчивого человека он превратился в тень, лицо посерело от усталости, а под глазами залегли круги. А ещё я видела, как ему не хватало Германа. Оказалось, мы, живя в этой нескончаемой войне, мгновенно прикипали к людям находящимся рядом. Также быстро Ли стал мне родным. Врач с удивлением как-то сказал, что друг с ним заговорил, чего почти не, бывало, не потому что Ли не любил Риши, просто он был очень необщительным.
Медик рассказал про него, что знал, а знал он не много. Ли пришел к повстанцам очень давно, раньше них с Германом и даже раньше Тэкео. Его сразу назначили командиром группы, но выше двигаться он наотрез отказывался. Ему не раз предлагали стать предводителем, но он отмахивался. Кто он и откуда, было не известно, но многие подозревали, что он бывший военный, вот и вся информация. Держался особняком, был учтив, но остёр на язык, но даже приятелей не заводил. Я единственная за много лет, с кем он завёл тесное знакомство, а уж учить и подавно. Я удивлялась такой неожиданной симпатии, но принимала её с удовольствием. Хотя я и была самостоятельной и, наверное, была сильной, но несмотря на это мне необходимо было чувствовать мужское плечо рядом. Мне нужен был человек, который прикроет тыл, как бы это ни было печально, Кара таковым быть перестала, в связи с событиями в Лагере, Риши хоть и был другом, но как боевого товарища я его почему-то не воспринимала, наверное, потому, что он на данный момент был маломобильным, а Ли был именно таким, верным тылом.
Решено было выдвигаться в обед. Во-первых, на дорогу нам надо сутки, во-вторых, ночью мы можем, спрятавшись, отоспаться, перед атакой, хотя какая там атака, тропа, проторенная и проблем никто не ожидал. Полагаю, из-за этого и разрешили мне пойти, иной раз я думаю, предполагали бы, что будет, не взяли бы.
Шли допоздна, последние часы я шла, позорно уцепившись за ремень Ли, потому как ни черта не видела. Я так и не научилась передвигаться в темноте, а всех остальных, кто в ней ориентировался как днём, почитала чуть ли не ведьмаками, а таких, как ни странно, было не мало. Но это не уменьшало мою уверенность в себе, что я сильная и жилистая, я справлюсь. Ох, как справлюсь!
Но пока, мы разбили палатки, выставили дозорных и легли спать, очень быстро стоянка погрузилась в крепкий сон, одна я крутилась с боку на бок, хотя мышцы гудели до невозможности, а в черепушке было сумрачно, сон никак не желал приходить. Прокрутившись минут пятьдесят, я тихонько выползла из-под тента и привалилась к его плотной брезентовой стене. Сколько я так просидела не ведаю, возможно, и вовсе сразу провалилась в дрему. Сладкое покрывало сновидений с меня сдернул, неожиданный непривычный звук, что в нём было не так, я не могла распознать, но мозг твердил: «Его не должно быть! Опасность!». Я сидела, подслеповато хлопая ресницами, но шум не повторялся.
Я было решила, что это мне просто приснилось, как, почти перед моим носом, появилась нога в черном ботинке и штанах. Это был чужак, ни у кого из наших таких не было, пальцы скользнули к поясу, где обычно болтался пистолет. Он остался под подушкой. Чёрт! Где-то за шатром раздался шум, будто что-то упало, и пришелец невольно остановился, прислушиваясь. Время раздумывать не было, я схватила нож, притороченный на икре и со всей дури вонзила его в подъём стопы неприятеля, мужчина взвыл от неожиданности, и согнулся, инстинктивно пытаясь дотянуться до раны, я же вскочила и, вложив всю силу в удар, шандарахнула его в темечко рукояткой. Незнакомец обвалился, потеряв сознание. Но я чуяла, он был не один. Мой разум функционировал в каком-то неизвестном мне режиме. Я, присев, побежала за палатку, удирая с места борьбы, не задумавшись, что именно оттуда был звук упавшего тела, почему-то, что это было именно тело я не сомневалась. В голове слышались голоса супруга и Ли: «Ослабь колени, руки как на шарнирах, ступай мягче». Босые ступни ощущали каждую травинку и, словно бы, не касались земли. «Дыши медленно, не давай дыханию сбиваться, будь уверена, не паникуй». Щелк, это в моей ладони раскрылся перочинный нож, из кармана, им ставили метки и использовали для бытовых нужд. Два орудия лучше, чем одно – посетила умная мысль. Он, кажется, не участвовал в данном мероприятии, отдав спасение моей жизни, инстинктам.