Страница 76 из 84
Рука в черной кожаной перчатке плавным жестом легла и обхватила дверную ручку до того, как водитель успел вылезти первым и обойти крайслер, чтобы открыть перед боссом дверцу пассажирского салона. Сегодня он хочет сделать все сам. Разорвать на сколько часов связь с тем, что и так слишком долго являлось частью его нынешней жизни – неотъемлемой частью Дэниэла Мэндэлла-младшего, навороченного бизнесмена со стальными яйцами и мега-президента мега-компании с глобальными замашками и неуемными аппетитами. Почему бы не объединить два столь отличительных образа по сути одного человека или сделать невозможное реальным?..
Последнее воскресенье октября. До первых морозов всего ничего – считанные дни, а то и часы. Кажется, их неумолимое приближение стягивает молекулы уличного воздуха стынущим ментоловым холодом по твоему телу и лицу, обволакивающим саваном ненасытного оккупанта-агрессора. И, как видно, ему удается заползти не только под плотную материю делового костюма и под корни волос на голове (обжигая-сцарапывая по коже со стянувшимися на ней мурашками обмораживающим оттиском хаотичного рисунка), но и буквально вонзиться микроиглами в сами кости будоражащей акупунктурой по всему стволу позвоночника. Любой другой на его месте уже бы интуитивно потянулся застегивать на все пуговицы планки пальто и закутываться в шерстяной черный шарф, но только не он и не сейчас. Это был весьма сладкий (почти приторный), а главное, чистый и реальный холод, не связанный ни с твоим прошлым, ни с предполагаемым будущим, ни с воспоминаниями и уж тем более с пережитыми эмоциями. И его действительно хотелось ощущать и особенно физически, подобно наивному незримому противнику, нацелившему свои острые осколки-клинки на твой пульсирующий разум. Что ж, попытайся, если у тебя получится окончательно отрезвить воспаленное сознание и сожрать все мое тепло... На долго ли тебя хватит?
Спокойно сходит с места, направляясь без лишних заминок в сторону выстроенной линии автомобилей и трейлеров перед развороченным входом в полузаброшенное здание завода. Одно из последних строений, окраина мертвого промышленного района великой северной столицы. Наверное поэтому оно сохранилось хуже остальных.
Снаружи всего несколько человек – парочка техников-электриков, колдующих над наладкой работы внушительного блока перевозного генератора и разбирая по ходу залежи кабелей внешней электропроводки. Может кто-то еще сидит-отогревается в трейлерах или как Джордан Крамер терпеливо выжидает за рулем черного мерседеса в общем ряду из не менее престижных марок и моделей авто.
Их взгляды пересекаются всего на несколько секунд, когда он лениво поворачивает голову в сторону единственной знакомой и интересующей его машины. Крамер оборачивается скорей по инерции (из-за движения, задевшего его боковое зрение) и не на многим больше – пять-десять градусов и все. Ни удивления, ни настороженно нахмуренных бровей, один лишь знакомый, едва уловимый кивок головой. Как обычно – молчаливое почтение, в котором больше понимания и скрытого смысла, чем в сотне слов и красочных жестах.
Нет, он не кивает в ответ или обозначает хотя бы незаметным движением визуального знака приветствия от себя – это не входит в его спектр прямых обязанностей. Просто продолжает идти дальше, лениво перенаправляя свой пустой взгляд вперед на железобетонные стены завода. Ему даже не надо останавливаться и спрашивать нужного курса. Он прекрасно знает куда идти, вернее, видит. Правда, и это еще не полный показатель ведомых ориентиров. Не будь этих кабелей, растянутых по земле и вывернутым гранитным плитам разбитого железобетонного фундамента, уходящих далеко вглубь в мрачный тоннель входа, он бы и без них все равно знал куда направляться. И не просто знал, а именно ощущал и слышал. Как охотник, хищник, матерый зверь, бесшумно ступающий по незримым следам, оставленных напуганной до смерти и практически загнанной в угол жертвы. Даже с закрытыми глазами, выхватывая в этом холодном застывшем воздухе тончайшую дымку едва уловимого эфира, единственного и неповторимого запаха... перехватывая на ментальной частоте сладкую вибрацию трепыхающегося сердечка, вбирая все это рецепторами собственной кожи, в натянутые нити оголенных эмоций...
Это было не сложно, особенно сейчас, когда чувства осязания с эмоциональным диапазоном обострены до предела – до невозможных нереальных пределов. Когда ты не просто слышишь и ощущаешь, а буквально прикасаешься к этому физически, держишь ее в своих руках... Держишь свои пальцы на ее пульсе и на сокращающихся стенках горячего сердечка, практически скользишь по нему немеющими подушечками и острием языка, лезвием зубов, впитывая его надрывные толчки в собственную кожу и в вены... Fuck! С одержимым желанием процарапать-надрезать свою авторскую метку там, куда уж точно не сможет добраться ни один лазерный корректор!
Чувствовала ли она его тоже? Слышала ли его приближение так же? Знала ли, что рано или поздно, это произойдет – он придет за ней, где бы она не была и куда бы не пыталась сбежать. Иначе и быть не могло! Это уже стало неотъемлемой частью их сущности, той неразрывной связью, которая лишь усиливается и затягивается в тугие узлы изо дня в день с ее обостряющимися страхами и его неоспоримой волью. Петля за петлей, еще глубже, еще плотнее и жестче, до обжигающей рези, до саднящихся ожогов на коже, до нестерпимой кровоточащей боли!
Я рядом, милая, я пришел за тобой. Ты знала это, ты это чувствовала и ты этого ждала... и не смей меня обманывать, утверждая, что ты... не хотела этого! Мне ведь ничего не стоит доказать тебе обратное!
...Кроме проложенной по земле проводки электрокабеля, по всему периметру ломаной линии самых темных переходов из пустых коридоров и обшарпанных помещений были выставлены или подвешены переносные фонари и светодиодные светильники. Профессиональный, можно сказать, дотошный подход к работе от высококвалифицированных специалистов, и всего лишь для обычной фотосъемки, пусть и от необычного фотографа.
Что ж, он мысленно ей аплодировал с самого утра. Четыре дня она оставалась почти без присмотра (по крайней мере с его личной стороны) и вместо отдыха с возможностью основательно обдумать и трезво оценить свое нынешнее положение ее какого-то хрена потянуло на мини-подвиги. Вначале консультация у адвоката, теперь эта неожиданная вспышка-порыв необъяснимого желания отработать три пропущенных рабочих дня. Скорей всего, это что-то вроде побочной реакции, когда ожидание приближения неизбежного заставляет тебя действовать, толкая на наивные поиски невидимых лазеек. Попытка проскользнуть в знакомую спасительную щелочку, скрыться там, куда раньше никто не мог до тебя добраться? Закопаться с головой в любимой работе, а, главное, выбрать для этого самое подходящее место, заблаговременно себя убедив-успокоив, что он не станет тебя там искать?
Очередная попытка спрятаться? Или внушить себе, что это все беспочвенные страхи с необоснованной паникой? Желание показать-доказать (и в первую очередь только себе самой!), что ты все та же Алисия Людвидж – профессиональный fashion фотограф, которого не волнуют размеры заработной платы, и который будет работать задаром и буквально на износ, поскольку ничто и никто не сможет отобрать у тебя этого призвания – заниматься самым любимым делом всей твоей жизни. И пусть при этом тебе дышит в затылок твое нелицеприятное прошлое и пугающее будущее.
Надо сказать, он уже это оценил и почти по достоинству восхитился твоей целеустремленностью и несгибаемым упрямством. Хотя он и пальцем не пошевелил в эти дни, не предпринимая никаких ощутимых действий, чтобы окончательно продавить и запрессовать ее уже без того подрезанное его рукой сознание. Не звонил, не направлял посыльных, не выдвигал и не ставил условий касательно ее дальнейшего (и самого ближайшего) будущего. Не удивительно, что она почувствовала ложное облегчение... решив пройти несколько метров и проверить длину цепи на своем ошейнике. Предсказуемая реакция любого своевольного существа с внушённым СМИ чувством мнимой свободы и правом выбора. Сколько раз надо дернуться на этой самой цепи, прочувствовав на собственной шее ее прочность и силу, прежде чем окончательно понять и осознать, что она действительно настоящая, и с нее так просто не сбежишь, никуда, даже в свой иллюзорный свободный мир.
Ты забыла, Эллис, ад – не вокруг нас, а то что внутри... И он уже в тебе... Наша воскресшая Вселенная снова в тебе, и очень скоро ты приблизишься к ее эпицентру, это я тебе обещаю. Потому что я сам тебя туда погружу... собственными руками...
...Звучный гул голосов вначале прорвался сквозь плотный вакуум холодного воздуха и обшарпанных толстых стен, а затем, по мере приближения, стал наращивать свою акустическую вибрацию, звуковой объем и отличительный контраст сразу между несколькими тональностями. Тлеющая улыбка задела уголки его губ, когда он безошибочно определил знакомый голосовой отпечаток в этой беспорядочной какофонии слитых воедино аудио-композиций.
-...Может стоило затянуть дыру в стене зеленым экраном?
- Тогда бы у нас вообще ничего не осталось от естественного освещения. Оставьте мне хотя бы фон максимально приближенный к реальному, раз уж я не могу притащить сюда всю дирекцию "Глобал-Вижн"!..
Он вошёл в огромный зал возможно бывшего конвейерного цеха в тот самый момент, когда Алисия Людвидж "спорила" с Эдвардом Харпером об улучшении места съемочной площадки за счет проверенных временем визуальных хитростей и компьютерной графики.
Часть когда-то абсолютно мертвого помещения и в самом деле основательно преобразилась благодаря вторжению в эту мрачную обитель монументального покоя, гробовой тишины и серых стен-камней захороненного прошлого – современных технологий из внешнего мира и не только из-за ярких осветительных приборов. Напротив огромной зияющей дыры во фронтальной тыловой стене цеха стоял большой длинный лакированный стол, какие обычно используют в дорогих офисных интерьерах для конференц-залов или залов совещаний. Несколько шикарных и весьма массивных кресел из резного дуба и темно-красной кожи ассиметричным рядом окружали как сам стол, так и занимали ведущие центральные точки художественных атрибутов в отдельных экспозициях. В одном из таких кресел, спиной ко второй неосвещенной части огромного помещения восседал молодой мужчина в деловом костюме тройке синих оттенков и пытался смотреть в объектив фотокамеры Алисии Людвидж взглядом заскучавшего аристократа. Остальные участники съемочной группы, включая директора фоторекламы "Глобал-Вижн" Эдварда Харпера и личную помощницу мисс Людвидж – Робин Поланик, можно сказать, крутились на подпевках-посылках у непримиримой звезды натурных фотосъемок по всему периметру облюбованного ею пятачка. Центральную часть обустроенной площадки замыкала диорама из раскладных стульев-кресел, таких же переносных столиков и даже парочки калориферов и электробатарей, включая обязательное наличие нескольких стоек-вешалок, завешанных мешками для одежды с фирменными лейблами по большей части мужских костюмов и дополнительной галантереей-аксессуарами.
- Робби, подтяни тот угол экрана, а то он попадает в кадр...
- Насколько?.. Так нормально или сильно много?.. Ох, твою...
Нежданный момент истины? Рабочий ажиотаж резко обрывается или замирает, стоит только одному из участников общей группы сделать что-то, что заденет внимание ведущей фигуры, а уже за ней, подобно эффекту домино, потянутся и все остальные.
Гиперактивная малышка Робби бросается сломя голову (идеальный условный рефлекс) выполнять просьбу своего босса, подбегает к черному полотну экрана-рефлектора и едва не спотыкается об его ножку, как только ее взгляд соскальзывает поверх плеча Алисии Людвидж и замирает на дальней фигуре Дэниэла Мэндэлла-младшего. Мало того, у нее срабатывает еще более неожиданный инстинкт – сдержанный порыв-движение, потянувший ее за ширму экрана и именно рефлекторно, с явным желанием спрятаться и как можно скорее. Единственное, что ей удается сделать в этот момент достаточно разумное и менее абсурдное так это быстро отвести взгляд в сторону.
Но, как говорится, слишком поздно. Процесс уже запущен...
Алисия Людвидж... Она не просто оборачивается... Кажется, он расслышал, как замерло ее сердце, перед тем, как запустить свою бешеную аритмию за несколько мгновений до ее предсказуемого последующего действия. И, как видно, он ждал этого сам... с той же тлеющей ухмылкой на губах и в слегка прикрытых глазах.
Слишком резко оборачивается (мускулы напряжены до предела, как и само тело, оцепеневшее до шокового состояния полной парализации). Едва заметный рефлекс панического желания отшатнуться, если он окажется всего в одном футе за ее спиной...
Успокойся, милая. Да, я дышу тебе в затылок и можно сказать буквально, но... не настолько же публично!
Не ожидала? Не ты единственная. И даже не рассчитывай на возможный побег, оглядываясь теперь с опаской на окружающих свидетелей, как на спасительные тросы, за которые ты успеешь ухватиться в момент своего падения. Поверь, они тебе не помогут и не понадобятся.
- Дэниэл? Вот уж чего не ожидал, так это увидеть вас... здесь! - Харпер первый, кто отреагировал на поведение Алисии Людвидж, проследив не только за ее взглядом, но и подключившись к общей волне, запустившегося таймера часовой бомбы. Его искренне удивленный голос одним из первых обрывает гробовое молчание, повисшее на несколько секунд над всеобщей немой сценкой.
Делает несколько поспешных шагов навстречу, выбрасывая на ходу вперед правую руку.
- В таких случаях принято говорить "Я и сам не ожидал увидеть себя здесь". Но не мог не последовать примеру главы отдела фоторекламы и поддаться всеобщему ажиотажу. Ты-то сам что здесь делаешь в свой законный выходной Эдвард?
Правая рука в кожаной перчатке выскальзывает из кармана черного пальто и плавным жестом перехватывает открытую ладонь Харпера. Крепкое рукопожатие, отслеживаемое по времени лишь одной стороной. Контрастная, шокирующая картинка для обомлевшей публики или демонстрация своей власти только для одного конкретного зрителя?
- Было крайне сложно не отреагировать на заявление мисс Людвидж о ее желании провести пробную фотосъемку для ведущего в этом году проекта к юбилею компании. Сюда порывалось понаехать куда больше желающих, когда эта новость облетела весь отдел фоторекламы (и не только наш) со скоростью световой пули. И это было как раз в субботу, независимо от того, что все сотрудники находились за пределами своих рабочих мест и за стенами самой компании.
- Так ты здесь только из-за любопытства или подстраховки своего ценного кадра?
- Не исключено, что из-за того и другого. Это же один из ведущих проектов данного года. Если запустим видеосъемку, я по любому обязан быть в курсе утвержденной концепции.
Он уже не смотрит на Харпера, давно отпустив его руку, и делая неспешные шаги в сторону центральной съемочной "площадки". Замерли-затихли все – помощники-ассистенты, осветительные техники, стилисты, костюмеры, включая и сам недавний бурный процесс фотосъемки. Буквально каждый, на ком он вскользь задерживался пустым, почти невидящим безучастным взглядом, поспешно отводил глаза в сторону (начиная по-новому изображать прерванную деятельность) или пытался пробормотать что-то в ответ в виде приветственного "господин президент", "сэр" и даже кивнуть головой. Конечно он шел дальше, скользя по лицам и бездушным окружающим предметам одинаковым абсолютно не заинтересованным и едва что-либо замечающим взглядом. Кто-то из них и вправду ждал, что он им ответит или хотя бы задержит свое внимание дольше обычного.
Слова, безликие фигуры, пустые вещи, пустое пространство и сбившееся с четкого ритма время... или просто зависшее платиновой пылью в застывшем воздухе невесомыми гранулами совершенного ничто. Он ничего из этого не то что не замечал или не видел, скорее не пропускал в себя, не ощущал и не воспринимал. Как скользить пальцами по мебели без какой-либо конкретной цели. Он чувствовал лишь одну живую пульсирующую точку в этом абсолютно пустом для себя измерении, и он как раз двигался по направлению ее осязаемого тепла, на сенсорный звук-вибрацию ее сердца и дыхания. И она прекрасно об этом знала и еще не меньше чувствовала, ожидая данного момента, как никто другой в этом месте.
Тебе страшно? Ты никак не в состоянии поверить в происходящее? Ты все еще сопротивляешься?.. Не хочешь, но все же чувствуешь и куда сильнее, чем хотелось бы... Чувствуешь МЕНЯ!
- Ты прав, Эдвард. Слухи подобного уровня разжигают любопытство до нереальных масштабов. И, как видите, мисс Льюис, даже дирекция "Глобал-Вижн" способна добровольно притащится в свое расписанное по минутам личное время и даже в подобное место!
Неспешный маневр в сторону кресла-"трона" – центральной точки средоточия проводимой фотосессии. Впервые его взгляд задержался на ком-то дольше, чем он мог себе это позволить. Молодой парень лет двадцати семи – фотомодель по найму из модельного агентства, с которыми "Глобал-Вижн" сотрудничает не первый год. Смазливый, подкаченный высокий брюнетик. Наигранная апатия моментально слетает с его отшлифованного гримерами гламурного личика, как только его цыганские угольные глазища часто-часто заморгали под прессующим давлением карих глаз Мэндэлла-младшего. Сомнительно, чтобы он знал, кто именно стоял перед ним сейчас и со столь подчеркнутым ироничным "интересом" изучал его идеальный образ делового аристократа. Но ему хватило и пары секунд, чтобы почувствовать эту существенную разницу – насколько сильно он не дотягивал до того персонажа, чей "костюм" натянули на его тело и лицо буквально принудительно, и который так безупречно сидел "по фигуре" на том, кто никогда и не пытался примерять его на себя, ведь это была не какая-то фальшивая оболочка, а его собственная "кожа".
Очередная жалкая подделка? Эллис, сколько же ты их успела наштамповать?
Он не смог сдержать сожалеющей улыбки, задержав на этом перепуганном мальчике и без того неблагосклонный взгляд.
Пробные фотосъемки? Живой манекен, который в последствии должен быть заменен на реальный оригинал? Какие занятные параллели... Ты совершала их осознанно, прекрасно понимая, что рано или поздно так и произойдет в твоем самом ближайшем будущем?
- Сложно устоять перед соблазном такого формата! Это правда, что вы собираетесь снимать всех ведущих глав дирекции "Глобал-Вижн" на всем этом... фоне? – нет, он не окидывает панораму полуразваленного цеха после лица обомлевшего паренька с идеальным пробором смоляных волос. Почти сразу же перехватывает ее взгляд своим, плавно, но достаточно быстро, чтобы она не успела просчитать его маневра наперед. Его обдало ее спонтанной реакцией прямо поверх онемевшей от томного предвкушения коже, ливанув по всем порам царапающими мурашками и обжигающей отдачей по позвоночнику, прямым транзитом захватывающего сжатия диафрагмы. Как будто перехватил и вобрал в себя часть ее вспыхнувших эмоций с прорывающимся стуком затрепыхавшегося сердечка сквозь пульсирующие точки на ее теле.
Скоро, милая, уже совсем скоро... не спеши... Я знаю, как тебе не терпится, я это ощущаю - твою сдержанную дрожь и не только в участившемся дыхании на твоих приоткрытых губках... я слышу это через твой аромат, как если бы уже в этот самый момент скользил подушечками пальцев по сжатым долькам опухших половых губ до самой мокрой впадинки горячей вагины. Паника, страх, неуемное желание... твои широко распахнутые глазки с черными бриллиантами расширенных зрачков не обманут...
- Если мой проект будет одобрен редакционной комиссией... – похвально! Изящная игра от Алисии Людвидж? Голосок почти не дрожит, хотя и понизился до бархатной хрипотцы. Какая сладкая возбуждающая вибрация, в которую так и тянет погрузить кончики пальцев или сразу... вздутую головку возбужденного члена.
- Уверен, господин Харпер сделает все от него зависящее, чтобы так оно и было. Хотя, думаю, вы и сами способны справиться с данной задачей без единого лишнего слова. Это же вы мастер экстра-класса по визуализации образов и идей? Ваше дело – демонстрировать, а не грузить словами.
Боже, как же ты все буквально воспринимаешь. Осторожно, моя девочка. Свои эмоции следует тщательно контролировать. А вдруг еще кто-то, кроме меня успел заметить, как ты раскраснелась? Ну, вот, теперь отводишь испуганные глазки в сторону и заправляешь за ушко пряди волос. Нельзя так поспешно и тем более наглядно пасовать и сдавать своих позиций особенно через старые "нервные" привычки. А теперь еще и облизываешь пересохшие губки. Дыши, Эллис, глубоко и размеренно, как я тебя учил. Ну, же... соберись!
- Можете продолжать. Более не стану отвлекать вас от работы! Считайте, меня здесь нет... и почти что не было!..