Страница 15 из 140
Вот летит еще один мыльный пузырь, натыкается на веточку. И хлоп, куст чихает…
Из дома вышла пожилая женщина и позвала детей обедать, тогда девочка встала на ноги, схватилась ручкой за одну из веточек смородинового куста и потянула за собой. Вырываясь с корнями и ударяясь о камни в огороде, куст постепенно превратился в маленького жутко недовольного мальчишку.
Не поверив своим глазам, я проморгалась. Может, и не было никакого смородинового куста?
Когда за детьми закрылась входная дверь, я услышала звон, уже никак не связанный с этим домом. Боковым зрением я заметила какое-то мерцание впереди. И стоило мерцанию приблизиться, я распознала в нем цепочку быстро мчащихся золотых крито, чьи крылья звенели от скорости. Я с трудом успела увернуться, когда они промчались мимо.
Следующая вывеска на ограде была с номером пять. «Лунная 5» - адрес моего дома. За оградой был большой участок, а в самом центре маленькое дерево. Только дерево. Я села прямо на тропинку, облокотившись на белую оградку. Мне только и оставалось, что ждать.
- Что сидишь? – через минут пять я услышала голос подходящей к оградке мамы.
- Где вы были? – подскочила я, недовольно натягивая сумку на плечо и хватая с земли рюкзак.
- В Лунопалитете, - бабушка отворила высокую калитку и зашла во двор, - взяли ключ от дома, - она тяжело вздохнула, - и сделали кучу других нужных дел.
- Ключ от дома? – усмехнулась я, указав на тоненькую березку посреди участка.
- Да.
- Ты сейчас все поймешь, - улыбалась мама. – Отойди.
Бабушка достала из зеленого конверта лист березы и направилась по дорожке к дереву. Она подбросила листок вверх, и он сам по себе приклеился к ветке, как будто его никто не отрывал. Тогда бабушка немного отошла, потеснив нас к калитке.
Секунд десять, и береза начала расти и утолщаться. Достигнув в высоту примерно шести метров, дерево продолжало толстеть. Кора полопалась и расползлась по стеблю и ветвям. Ствол начал деформироваться, и посередине появился значительный выступ. Когда береза перестала меняться, можно было различить дверь и окна. Дом был двухэтажный и с чердаком, балконом, полукруглой площадкой перед домом и маленькой беседкой из виноградного кустарника сбоку. Все стены были из сплошного дерева, и только в некоторых местах проблескивала черно-белая кора березы, крышу усыпали ветви с маленькими хрупкими листьями еще совсем молодого деревца.
Я первая поднялась по ступенькам и открыла входную дверь. Здесь было довольно мрачно из-за задернутых шелковых штор. Стены, пол, потолок - все было деревянным, покрытое лаком или морилкой. Двери тоже деревянные, как и большинство мебели. Я прошла по темному коридору вперед, справа взгляду открылась большая темная комната с картинами и груженой люстрой; слева по коридору шла небольшая светлая комната – кухня, судя по металлической старой плите и кованой раковине. Коридор упирался в столовую, хорошо освещаемую через окна с задней стороны дома. Между гостиной и столовой на второй этаж поднималась широкая дубовая лестница, по которой я немедля взбежала наверх, чтобы первой выбрать себе комнату. Этой комнатой стала спальня с голубыми деревянными панелями, на которых были вырезаны листья и цветы. Бросив поклажу на пол, я упала на высокую кровать, зарываясь в подушки.
Утром мамы с бабушкой уже не было дома, они отправились в Лунопалитет. Сегодня вечером они отбудут обратно в человеческий мир к папе вместе с представителем Лунопалитета. Решить вопрос с переселением человека в мир мистиков нужно было как можно скорее.
Оставить меня одну было вынужденной мерой, и я осознавала всю важность происходящего, но все же не переставала чувствовать себя слепым котенком. Чтобы прогнать это чувство, я как можно чаще виделась с новыми знакомыми – Чиной и двумя непутевыми мальчишками.
В окрестностях южной части города, в небольшом узком переулке однажды мы с ребятами наткнулись на скромную уютную таверну. На обшарпанной скрипучей вывеске так и было написано: Таверна «Метелка и Веник». В этот день на улице было пасмурно и нам ужасно хотелось погреться, Элиот повернул ручку и зашел, дощатый пол заскрипел под его ногами. Тепло, такое приятное светлое тепло, именно им была наполнена таверна, хотя нет, еще в нос бил запах кедровых орешков.
Мы сели под одной из наклонных балок, которые поддерживали свод крыши. К нам подошла немолодая женщина в огромном фартуке и копной выцветше-рыжих кудряшек на голове. Ее звали Мета, она была хозяйкой этой таверны так же, как и ее муж Вен. Он стоял за стойкой рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Мета улыбнулась и спросила о заказе, но мы все молчали, и тогда она сказала, что знает, чем нас порадовать, и опять улыбнулась.
Над столиком на стене висела очень старая пожелтевшая фотография.