Страница 3 из 47
— Заходите, Маршанд. Мне нужно кое-что с Вами обсудить.
— Я вас слушаю.
— После вашей нашумевшей статьи Вами заинтересовались газеты с другого континента. — редактор Хоккинс закурил сигару и уселся поудобней. — Они предлагают Вам принять участие в конференции прессы в Женавилле, кроме того, там будут многие известные лица СМИ. Советую Вам принять в ней участие.
— А в чем ваш интерес? — поинтересовался Рауль и внимательно посмотрел на собеседника. Тот хитро улыбнулся.
— Я заинтересован, чтобы в моей газете работали известные и профессиональные кадры. Ваша поездка даст Вам дополнительный опыт — и покажет Вас перед лицом мировых людей. Помните, Рауль — мы люди публичные.
— Да, сэр. Когда должна быть эта конференция?
— Через день, в пятницу, в здании Дворца Стирлинга. Завтра в Женавилль отправляется дирижабль — постарайтесь не опаздывать.
— Благодарю сэр.
— Вы свободны.
Рауль вышел из кабинета и вернулся за своими вещами. Накинув сумку на плечо и одев шляпу, он неторопливой походкой направился к выходу, где его ждал верный железный конь — пароцикл «Буревестник». Хоть он периодически и подводил своего хозяина раньше — журналист все равно был очень благодарен создателю этого чуда.
Поездка домой была не самой приятной — шел небольшой дождь, щедро поливая пароцикл и его всадника. Капли падали на горячий кожух котла и с шипением испарялись, колеса выбрасывали в стороны брызги дорожной грязи, а прохожие поспешно освобождали дорогу. Не было дела только экипажам паровых омнибусов — по закону, они имели право первого проезда, дабы не терять время в пути. Этим коптящим небо и гремящим махинам нужно было останавливаться лишь в трех случаях — на остановках, на перекрестках и уступая дорогу транспорту правительства. Впрочем, последний был настолько редок в городе, из-за предпочтений министрами воздушного транспорта и верхних уровней дорог, что в расчет их можно было и не брать.
Дорога к дому проходила через заводской район. Здесь стояли двух-трехэтажные дома рабочих, опутанные высоко идущими железнодорожными эстакадами, окруженные громадами фабрик и цехов. Дом Рауля был дальше, на самой окраине, на небольшой тупиковой улочке. Здесь воздух был немного чище, но все же был несравним с деревенским. Впрочем, Маршанд все равно собирался отсюда уехать — настолько его угнетала здешняя мрачная индустриальная атмосфера. Вскоре он уже устало заходил в свое жилище, которое было для него главным убежищем от не всегда дружелюбного мира.
На следующий день Ноэль решительно направилась к зданию городского телеграфа, где на втором этаже располагалось издательство газеты Миготта. После многочисленных вопросов к сотрудникам, ей наконец удалось найти редактора, отправившего в печать тот самый номер. Ноэль интересовала любая информация, которая могла помочь узнать о том человеке — том самом, что был безумно влюблен в нее много лет назад. Теперь это казалось ей самым важным.
— Мадам, автор статьи не знает про этого человека. Он всего лишь ознакомился с газетами Рапиндо и перенес сенсацию на наши полосы. Да, это не самый достойный труд, но иначе как бы об этом узнали в Миготте?
— Конечно, я понимаю, сэр, — ответила Ноэль. — Но все же — могу ли я хотя бы узнать — кто тот человек, что встречал Самюэля, и где его найти?
— Какого Самюэля? Ах да… Логично, что тот самый журналист сейчас в Рапиндо, как и всегда. Если вы уж так настаиваете, я могу послать сообщение по телеграфу. Оттуда скажут, где его сейчас искать.
— Я вам буду очень благодарна.
Редактор вышел из кабинета и направился к телеграфу. Женщина неотступно следовала за ним. Возле аппарата тот дал указание служащему и продиктовал текст сообщения. Вскоре оно уже помчалось по проводам через воды океана к далеким землям.
— Прошу вас подождать, — он обратился к Ноэль. — Ответное сообщение придет в лучшем случае через полчаса. А пока я могу предложить вам чай.
— Благодарю.
Время тянулось несказанно медленно. Устав нервничать, мадам Линсингтон отрешенно стала смотреть в окно, не замечая монолога редактора о суетной жизни газеты. В голове всплыли картинки — из того времени, когда ей едва исполнилось двадцать — небольшой уютный домик в тихом квартале, соседи — музыканты, жутко раздражающие пожилую пару из дома напротив, любимые мамины цветы и тот застенчивый парень, который украдкой пытался их сорвать. Самюэль…
— Мадам? Все в порядке?
Вздрогнув, Ноэль подняла взгляд на стоящего рядом редактора. В руках он держал лист бумаги.
— Да, все хорошо, сэр…
— Пришло сообщение из Рапиндо. Журналиста, который написал статью зовут Рауль Маршанд. Сегодня он еще там, но завтра будет в Женавилле, на конференции. Это довольно далеко отсюда… С нашей газеты тоже едут люди, так что если Вам угодно — вы можете отправиться с ними.
— Правда? О, я безумно рада! Я вам очень обязана…