Страница 11 из 106
- Мне скучно! Надоело думать о серьезном! Позовите сюда шута! - рявкнул он вошедшему слуге. Тот поспешно удалился и ровно через минуту появился вместе с высоким худым человеком, одетым в красный, болтающийся на нем как тряпка, балахон. На шуте была красная лоскутная маска, а щеки выпачканы яркой краской.
- Ну, начинай! Давай рассмеши пародиями на моего никчемного племянничка, - приказал Дурашибальд, устраиваясь поудобнее.
-Я Король двадцатый,
Я - дурак!
Эгоист проклятый
И простак!
Голову дурили
Все, кому не лень,
То, что простофиля
Знаю я теперь….
Шут принялся скакать по комнате и размахивать руками.
- Так не пойдет! Ты, стихоплет, не мог придумать ничего смешнее? За что я тебе жалованье плачу, за эти жалкие потуги, а? - герцог был явно недоволен представлением.
- Сейчас, мой, сир,
Одну минутку!
На ум должна
Прийти мне шутка, - и артист глубоко задумался, замерев на одной ноге. Дурашибальд нетерпеливо кашлянул. Шут вышел из столбняка и продолжил прыжки и размахивания конечностями, снабжая свои действия стихами:
- Был Король двадцатый,
Редкостный болван!
В балахоне красном
Жил и поживал.
В нем он спал и кушал
И ходил в клозет,
Арии в нем слушал
И смотрел балет!
Как-то спозаранку
Вышел погулять
Снова в красной тряпке,
Чтоб ворон пугать…
Мчится вдруг карета,
Замечтался он……
…Лишь валялся где-то
Алый балахон!
Дурашибальд разочарованно хмыкнул. Эта шутка рассмешила его пару дней назад, но теперь не вызывала ничего кроме раздражения. Вот если бы он знал, что его племянник разорван толпой на части, переехан каретой или, хотя бы, просто посажен в тюрьму, тогда бы было намного веселее.
- А однажды случай был,
Наш Краснуха заболел!
Балахон одеть забыл
И за стол прям голым сел…, - начал шут.
- Да заткнись ты со своими глупостями! - не выдержал Дурашибальд, хватаясь за раскалывающуюся голову. Нет, явно куплеты - это не то, что сейчас нужно.
- Я тратил очень много сил,
Придумать чтобы это, сир!
А вы меня ругать готовы,
Но почему? С чего бы? Что вы…? - шут был обижен и встревожен. Обычно его выкрутасы и манера исполнения нравилась всем, включая бывшего правителя. Ему он в свое время показывал пародии на Дурашибальда и других вельмож, доводя Короля до слез от неистового хохота. Теперь власть переменилась, и, соответственно изменился репертуар. И, как казалось самому исполнителю, весьма удачно. Но артисты часто остаются недооцененными…
- Поди прочь! - коротко бросил Дурашибальд и устало закрыл воспаленные глаза.
- В чем дело, сир? Что за беда,
Что обижаете шута? - насупился артист и встал в позу. Дело в том, что закон не позволял казнить шутов и придворных артистов. Так что высшая мера наказания ему явно не грозила, да и тюрьма, скорей всего, тоже. Поэтому шут имел право покапризничать, если это было элементом его выступления. Чем тот и пользовался.
- Иди отсюда, фигов шут! Глаза мозолишь уже тут! Тьфу! И я туда же! - выплюнул герцог и по выражению его лица артист понял, что пора удалиться. И лучше поскорее.
- Что ж, я на вас не рассержусь,
А лучше тихо удалюсь! - и шут резво выскочил за дверь. Не всегда надо искушать судьбу…Ну его…
- Пора, пора менять закон! А то уж распустился он! Черт! Опять стихами! Черт! - Дурашибальд вскочил и со злостью стукнул кулаком по столу. Затем он сделал то, что позволял себе очень редко, только когда голова болела так, что он готов был наложить на себя руки, лишь бы боль прошла. Он извлек из кармана порошок зеленого цвета и проглотил горсть. Это средство несколько лет назад изобрел сам герцог, правда под руководством одного малоизвестного лекаря, который, почти сразу после этого, зачем-то полез в реку и утонул. Это, разумеется, по официальной версии. На самом же дееа Дурашибальд не мог допустить распространения слухов о своей болезни и о лекарстве, которое вынужден был периодически принимать. Никто не знал. Во всяком случае, Дурашибальд был в этом полностью уверен.
Лекарство начало действовать. Герцог лег на постель и расслабился. Голова стала легкой-легкой, почти невесомой, а перед глазами заплясали языки пламени. Но не алого, а голубого. Красный цвет Дурашибальд не переносил.