Колдовстворец

      Это действительно была война. Наша команда никогда так не тренировалась. Первый матч по квиддичу должен был быть между нами и «Сонными Училками», которых в этом году на стадионе не особо-то и было видно.

      В день матча я собиралась не особо тщательно. Заделала волосы так, чтобы они не лезли в глаза, надела тщательно выглаженную форму и, подхватив метлу, пошла на поле.

      Стадион был наполовину заполнен, когда я входила в раздевалки, которыми мало кто пользовался. Но они были, и именно в них нам приходилось сидеть, ожидая время начала игры. Руслан выглядел спокойным, даже апатичным. Закинув ногу на ногу, он с безразличием оглядывал нас, лишь изредка односложно отвечая на вопросы.

      — Сколько ты ему на завтраке успокоительного зелья влила? — Новицкая показала три пальца. Три ложки? Значит, к концу матча будет орать. Тьфу. — Мало.

      — Думаешь? — Женя возник за моей спиной совершенно неожиданно, но я даже не вздрогнула.

      — Ага. Я стараюсь варить каждый раз новое зелье, потому что на него дольше трех раз ничего не действует. Подстраивает, скотина, — закусила губу я. Надо будет покопаться в справочниках.

      — Наш личный зельевар, — хлопнул меня по плечу Власов. — Пора.

      Я зависла около зеркала, поправляя форму на себе. Щитки плотно обхватили руки, и я расслабилась. В конце концов, что может пойти не так? Я не первый год сижу на метле и играю, чтобы так нервничать перед играми. Эта мысль меня взбодрила. Уделали «училок» в прошлом году, уделаем и в этом.

      Погода была замечательная для игры. Солнце скрылось за облаками, но дождя нет. Метла слегка трепетала в моей руке, словно чувствуя мои переживания. Мы встали в ровную линию. Физрук, который обычно судил наши матчи, рассказывал о правилах, предупреждал и все такое. Наконец, он подозвал капитанов. Они пожали руки. Точнее, каждый попытался сломать ее своему оппоненту.

      Дали команду на взлет. Я сама не успела сообразить, как взлетела. Просто хоп — и я в воздухе. Каждое движение четко выверено, никаких лишних трепыханий.

Игра шла неплохо. Мы вели, со счетом 70:40, умеренно проявляя жестокость. Я старалась никого не подрезать. Хотя меня на это вынуждали.

      Изредка где-то мелькала Новицкая, громко матеря ловца «училок» и называя его рукожопым пиздокрылом. Я изредка посмеивалась, но быстро возвращалась в игру. Ледяной ветер бил в лицо, и я старалась хоть как-то прикрыться от него, выписывая невидимые финты. Мне пасанули мяч, и я ушла чуть влево, избегая охотника «училок».

      Оглядываясь на противника, я не заметила бладжер, летящий мне прямо в лицо. А когда все же обратила на него внимание, было слишком поздно. Единственное, что я могла сделать — это сгладить эффект.

      Ногу обожгло болью. Я покачнулась на метле, но удержалась, плотно сжав челюсть. Ла-адно, нога не рука, все пройдет. Но на глаза выступили слезы. Как спускаться — тот еще вопрос. Мимо меня пролетела Новицкая, радостно улюлюкая. Поймала? Нет, только нашла. Но некогда отвлекаться. Евгений Островский замахнулся битой и отбил мяч в сторону вратаря «училок». Тот попытался увернуться, но бладжер все же настиг свою цель. Согнувшись пополам, он навернулся с метлы. Женя довольно прищурился.

      Я не стала терять времени и забила гол. Лобанова перехватила мяч, с другой стороны, облетела кольца и забила еще один гол.

      Я услышала звон колокола, который означал, что игра окончена. Новицкая приземлилась на землю, сияя словно начищенный галлеон. Выиграли? Судя по довольному лицу Макарова, который сейчас что-то говорил Власову и вообще выглядел расслабленным, выиграли.

      Адреналин начал сходить на нет, поэтому я все сильнее ощущала боль в ноге. Перелом или растяжение?

      — Власов, сними меня, — прокричала я другу, когда тот опустился на землю. Он осторожно схватил меня за талию и, сняв с метлы, опустил на землю, придерживая рукой. Я схватила древко метлы. Попыталась сделать шаг, но чуть не упала на землю.

      — Вот никто из наших травм не получил, одна ты отличилась, — недовольно прошипел Андрей, подхватывая меня на руки. Алина уже бежала к нам, доставая палочку.

      — Таня? Все нормально? — Я кивнула, держась как можно более уверенней. Главное ее не напугать, а на ноги меня быстро поставят. Хотя бы стоит на это надеяться. Алина сунула власовскую метлу Малфою, а мою перехватила поудобней. Скорпиус смерил мое транспортное средство странным изучающим взглядом и повернулся ко мне.

      — Новая модель? Ограниченная серия, — словно разговаривая сам с собой, проговорил Малфой, смакуя каждое слово.

      — Молодец, ты наблюдательный, — съязвила я, кладя голову на плечо бывшего парня.

      — Когда выкупить успела? Их разобрали как горячие пирожки, — Малфой не отставал, внимательно наблюдая за моей мимикой. Я постоянно морщилась из-за пульсирующей боли в ноге.

      — Подарок на день рождения, — пожала плечами я, подхватывая полы своей мантии, из-за которых Власов шел медленней обычного. Боялся наступить, упасть и сделать мне еще больнее.

      — Кто же делает такие дорогие подарки нашей Танюше? — я нахмурилась. В его тоне проскользнули странные, угрожающие нотки.

      — Жених, — ляпнула я.

      — Жених? — Брови младшего Малфоя взлетели на середину лба.

      — Жених, — я кивнула головой, словно убеждая его в правдивости моего ответа. — Ох уж эти браки по залету… А ты не знал, что у меня двойня в прошлом году родилась?

      Я заржала, отворачиваясь от навязавшегося собеседника. Власов усмехнулся, но ничего не сказал. Алина тяжело вздохнула, явно чувствуя напряженность в наших отношениях.

      Вот так вот, в полном молчании, мы и доковыляли до школы. Меня сгрузили на койку в палате и пошли говорить с врачом. Лишь Малфой замер, окидывая мою потную и промокшую фигуру странным изучающим взглядом.

      Я хмыкнула и достала из потайного кармана телефон. Смотрит и смотрит, что с того?