Колдовстворец

      Справились мы за час. Магия все делала быстро и аккуратно. Мы только грязную воду выносили и следили за четким исполнением приказаний. К концу нашей уборки мы собрались и все вместе наложили заклинание консервации. Чтобы все оставалось так, как и было сейчас. Никакой пыли, грязи и паутины. В раздевалке мы разобрали свои шкафчики, тщательно их вымыли.

      Парни появились вместе, о чем-то громко споря. Мы все сели за большой круглый стол и разложили тетрадки, готовясь записывать любое слово нашего капитана.

      — Начнем с самого мелкого, но тем не менее насущного. Форма. У кого какие предложения? — я крутила на отполированной столешнице свою палочку и думала о том, как буду сдавать экзамены, а не о форме.

      — Предлагаю для девушек черные туники, легинсы. А если холодно — то свитера черного цвета, — предложила Лобанова, заплетая волосы в небрежную косу.

      — Вполне и вполне. Только туника белая, — кивнула я, вырываясь из своих мрачных дум.

      — А что насчет нас? — спросил Макаров, сбрасывая с плеч пиджак.

      — Белые майки, черные полуспортивные штаны, свитера? Будем черно-белыми безобразиями, — хмыкнула Новицкая.

      — Ладно, с формой решили. Теперь перейдем к проблеме нашей тактики…

      Дальше я даже не вслушивалась. Когда все обсуждали тактику, яростно споря, я делала вид, что случайно сюда попала. Я просто подчинялась капитану, не желая принимать прямого участия в обсуждении этого безобразия. Потому что ничего в этом не понимала. Власов уже начал раздражаться, что было видно по его серьезному виду.

      Он вообще редко становился серьезным, предпочитая поведение «своего» парня. Он был веселым, душой компании, но при этом очень чутко воспринимал критику, хотя и делал вид, что ему на нее плевать.

      Новицкая выглядела необычайно взрослой для своего возраста. Она закатывала глаза, делала резкие замечания каждому из нас, не смотря на то, что мы были старше ее чуть ли не в два раза. Это было хорошо, потому что мы хотели быть равными, а не помыкать кем-либо. Она в очередной раз хлопнула ладонью по столу, призывая всех к тишине.

      Макаров слушал всех, ничего не говоря. Он явно хотел встать на чью-то сторону, но пока не решался, на чью. Запустив ладонь в свои черные волосы, он пригладил их и, прищурив глаза, откинулся на спинку стула. Он выглядел расслабленным, хоть таковым и не являлся.

      Островский смотрел в упор на Лобанову, но она этого не замечала, уделяя все свое внимание небольшой карте поля. Он давно был в нее влюблен, но она этого не знала. Да и не хотела знать, наверное. Ее больше привлекал квиддич, обществознание и своя самодостаточность. Поэтому бедному парню не оставалось ничего, кроме редких зрительных контактов.

      Она откинула косу на спину, поправила рукав свитера и начала вновь доказывать, что нужно пролетать над противником, а не под ним.

      Новицкая скривилась. Веселый день рождения, ничего не скажешь.

***

      В комнату я вернулась тогда, когда в коридорах уже включилось верхнее освещение, говоря о том, что ужин уже достаточно близко. Я мягко отказалась от предложения Власова проводить меня до комнаты. Он сейчас не был настроен на общение, так как Соколов знатно потрепал ему нервы объяснением того, почему его тактика лучше власовской. Под конец собрания все были готовы разнимать драку.

      Отперев комнату, я проскользнула в помещение. Кровать была завалена письмами и посылками. И среди них выделялась одна, чересчур большая. Она была больше меня в высоту, поэтому, собрав все письма, я принялась за нее. Окно я специально оставила открытым, чтобы совы могли спокойно скидывать все послания и убираться прочь. Иначе бы мне все окна разнесли. Сорвав бумагу, я обнаружила небольшой сложенный в двое листок бумаги.

      «Таня, мы с Николаем поздравляем тебя с днем рождения! Завтра ждем тебя дома. С совершеннолетием тебя. Мама».

      Я открыла коробку и обнаружила… Черную, ярко переливающуюся на свету, метлу с гравировкой на конце черенка.

      «Нимбус-3000». Новая скоростная модель, выпущенная ограниченным экземпляром в две тысячи копий. Как я сдержалась от визга — тот еще вопрос. Аккуратно взяв метлу за черенок, я вытащила ее из коробки. Завтра же опробую. Это просто превосходно. Надо срочно отнести ее в зал собраний.

      Я аккуратно поставила ее на специальную подставку. Другая почта не ждет. Десяток писем от дальних родственников, которые поздравляли меня с совершеннолетием и которым надо было написать ответ — это мука. На столе стояла квадратная коробка, запакованная в праздничную бумагу. Это от Алины и Владимира, это я знала точно.

      Небольшая скульптура в виде метлы, которая каждые пять минут поднималась в воздух и кружила по комнате, меня порадовала практически так же, как новая метла. Было еще множество маленьких свертков, но мое внимание приковал последний, практически затерявшийся в этой груде бумажного безумия.

      Небольшая упаковка, которая была не больше пенала, была закрыта письмами, что говорило о том, что она прилетела достаточно недавно.

      «Поздравляю с восемнадцатилетием. Скорпиус Малфой».

      Я поморщилась. Скорпиус Малфой мне не нравился, и я не хотела открывать его подарок, просто отправить его обратно. Но меня буквально съедало любопытство: что же он прислал? Последнее в течении короткой битвы победило.

      Подарком была изумительная птичка из стекла, которая словно светилась изнутри. Выключив свет, я в этом даже убедилась. Магический ночник — это так мило с его стороны.

      Птица осталась стоять на краю стола.