Колдовстворец

      Утром я проснулась с температурой. Августины, как обычно, не было. Наверняка пропадает в своем подземелье, где расшифровывает очередную книгу. Взглянув на будильник, я поморщилась. Десять утра. Суббота. Это еще учитывая тот факт, что пришла я в комнату часов в восемь-девять. Как можно столько спать? Или больной (на голову) организм решил отдохнуть?

Но я встала. Надела белье и нормальную, сухую одежду. Оставила растрепанную косу, решив не переплетаться. А еще натянула длинную, почти до середины бедра кофту. Морозило меня знатно. Да и синяки на руках стоило скрыть. Ничего и никогда не проходит бесследно.

      Спустившись на первый этаж, я прошла мимо столовой к неприметной серой двери. Зайдя на школьную кухню, я не успела сделать и шага, как меня встретила дородная женщина в поварском колпаке и с поварешкой в руках. Тут знали меня. Или моего кота — разницы нет.

      - О, Танька! А где твой мурлыка? — моего котика тут уважали, любили и лелеяли. И все в тайне от дирекции школы.

      - Здравствуйте, тетя Маша. Котик у меня в комнате, спит. Я к вам по делу. У меня подруга попала в медпункт, а магазина поблизости нет. Можете помочь? — тетя Маша ехидно мне ухмыльнулась.

      - Ой, Танька, щас все будет! — не успела я и слова благодарности сказать, как повариха исчезла в недрах кухни, погаркивая на своих подруг по цеху. Я привалилась к стене и прикрыла глаза. Голова из-за болезни болела нещадно. Надо будет зелье выпить, иначе умру к концу дня. Не прошло и пяти минут, как мне в руки сунули увесистый пакет. Судя по запаху, с фруктами и бутербродами.

      - Ой, Танька, тебя саму надо в медпункт класть! Худая, бледная. Да и подруга твоя тоже та еще худышка. Ветерок подует — вас в сугроб унесет! Конфеты и фрукты — Алине, а бутербродиками с чаем сама перекусишь. И конфетку себе возьми, я разрешаю, — она подмигнула мне, спросила об учебе, как семья и прочие, важные для нее вопросы.

      С тетей Машей я познакомилась классе во втором. Она меня из сугроба достала, а позже на кухне чаем отпоила. Нам было лет по восемь-девять, я еще мелкая совсем была. А парни наши, дурные головы, меня снежками закидали да убежали. На кухне меня всегда могли пригреть, утешить и накормить, обзывая анорексичкой. Но я не обижалась. Было тут что-то свое, родное.

      Когда я ответила на все вопросы, которые интересовали тетю Машу, она меня отпустила, наказав принести мне термос после того, как я чая напьюсь. Дойдя до медпункта, я тихо зашла в нужную палату и уселась на стул. Время словно застыло. Я забыла о еде, об уроках и вообще о всем. Даже мысли об Адаме отошли на второй план. В голове творилась полная пустота. Я бессознательно смотрела на спящую Алину. По ощущениям прошло полчаса, а на самом деле — не меньше часа. Наконец, ее веки дрогнули и она открыла глаза. Я чуть не взвизгнула от счастья. Позвав медсестру, я тихо засела на стуле, стараясь им не мешать. Мое состояние же ухудшалось, но я не обращала на него внимания.

      - Так, Таня, у тебя яблоки есть? — я заглянула в пакет и радостно кивнула.

      - Вот и откармливай ее. Больше ничего не давай, я сейчас обед принесу.

      Алина кивнула на пакет за моими ногами, и я достала из него щедрые дары столовой.

      - Тетя Маша постаралась в этот раз. Есть вода? — я отрицательно помотала головой, и Алина скривилась. Правда, как-то вяло. Но вгрызлась в протянутое мной сочное яблоко. Я достала свои бутерброды и чай и начала поглощать их. Вот так мы и сидели. Обе ели и молчали, словно виноватые перед друг другом. Наконец, появилась медсестра с подносом.

      - Тебе надо много пить, поэтому не отлынивай. И ешь быстрее, я минут через двадцать зайду, — не успела она снова выйти за дверь, как я остановила ее.

      - Давайте я унесу? Мне надо кое-что в столовую занести, — медсестра удивленно приподняла брови, но кивнула мне и расплылась в дружелюбной улыбке.

      - Как себя чувствуешь? — прервала я тишину. Алина одним глотком осушила полбутылки воды и, закрыв ее, поставила на поднос.

      - Странная слабость, немного голова кружится. А так все нормально. Ты чего такая бледная? — я прикоснулась к своему лицу и отрицательно помотала головой.

      - Я всегда такая бледная, — Алина взяла в руки тарелку со своим завтраком и нехотя, через силу, начала завтракать.

      - Не-а, ты серьезно бледная. Не заболела ли? — Алина уже потянулась к моему лбу, но я мастерски ушла от ее руки.

      - Ешь давай, все со мной нормально, — недоверчиво сузив глаза, Алина быстро набила себе рот, желая побыстрее расправиться с едой, и быстро все сглотнула. Не успела я моргнуть, как она одним глотком допила сок. Я сунула ей яблоко в руку. Она поморщилась, но покорно начала его грызть, откинувшись на подушку. Я убрала пакет с конфетами и мандаринами в ее тумбочку и подала ей телефон и зарядку от него.

      - Блин, спасибо, — она тоже убрала телефон в тумбочку и попыталась меня приобнять. Я склонилась к ней, поправляя волосы.

      - Тебе что-то нужно? — спросила растроганная я.

      - Одежду бы нормальную, да средства личной гигиены. Чувствую, помру тут со скуки, — я неловко рассмеялась.

      - Будут тебе средства личной гигиены. И пижаму твою принесу, а то ты в этой рубашке лет на тридцать выглядишь. Старушка, — беззлобно обозвала ее я. Она вяло улыбнулась, через силу.

      Я посидела минут десять, лишь изредка о чем-то переговариваясь. В основном Алина просто лежала, прикрыв глаза, я же гладила ее руку и смотрела в окно отсутствующим взглядом. Тем для разговора впервые не было.

      - Али, я пойду, ты вообще никакая, — Алина распахнула глаза и улыбнулась мне, слабо попрощавшись. Я вытащила из пакета термос с недопитым чаем и, подхватив поднос, вышла из палаты в узкий коридор. Она жива и здорова. Это главное.