Колдовстворец

      Владимир в комнату не вернулся даже тогда, когда я пришла с ужина. Это настораживало, но я решила подождать, пока Августина не вернется в комнату. Когда часы пробили половину третьего, я решила лечь спать — надежда на то, что кот вернется утром, таяла с каждой минутой.

      Пробуждение было не из лучших. Словно меня окатили ледяной водой из ведра. Но прощупав простынь рядом с собой, я поняла, что она сухая и даже не влажная.

      - Доброе утро, юная леди. Подъем! — я еле раскрыла глаза, поеживаясь от холода, который разливался по всему телу. Владимир сидел на столе и как-то зло на меня косился, вылизывая свое массивное туловище.

Полупрозрачная высокая женщина зависла над полом и недовольно поджимала губы. Длинное платье заканчивалось именно на том месте, где и каблуки. Такую прямую осанку я не видела даже у своей бабушки, которая была еще тем почитателем морали. Длинные черные волосы были собраны в изящную, замысловатую прическу с использованием большого числа шпилек и заколок.

      - Доброе утро, Августина Николаевна, — поздоровалась я и спустила ступни на ковер. Часы показывали половину восьмого.

      - Итак, юная леди. Сегодня у вас ровно семь уроков, не считая дополнительных занятий по зельеварению. Также можете сходить на пробы в театр. Они сегодня вместо восьмого урока. Советую Вам поторопиться, иначе вы не успеете позавтракать, — Ашихова недовольно покосилась на Владимира, который зашипел и как-то странно дернулся в сторону, снеся рамку с фотографией мамы.

      - Что между вами стряслось? — спросила я, хватаясь за расческу — за ночь волосы успели растрепаться и сейчас представляли из себя не пойми что.

      - Ваш кот оказался против нашего… сожительства в одном теле. Он высказал свое неудовольствие с помощью своих клыков и когтей. И был повержен, так как я не материальна, — Ашихова с превосходством посмотрела на бедное животное, которое и так было достаточно потаскано.

      - Живодерка, — апатично высказалась я и взяла вещи из шкафа.

      Душ меня освежил, и сейчас я пыталась нарисовать нормальные стрелки. С пятой попытки это получилось. На завтрак времени не оставалось, поэтому я просто быстро собрала вещи и пошла в учебный корпус.

      Уроки были как в тумане. Я помнила отрывки фраз и предложений, но не могла собрать все это в кучу и объяснить даже самую простейшую тему. Из-за чего такая реакция? Может потому, что Владимир на меня даже не смотрел и явно посмеивался за моей спиной. Влюбленность — херня.

      Пробы в театр начинались сразу после уроков, поэтому я немного опоздала. Актовый зал был полупустой. На последних рядах сидели мои одноклассники и явно собирались троллить нашу «несчастную» писательницу пьес. Она была той еще стервой.

      - Уважаемые ребята! — ее скрипучий голос разнесся по всему помещению, из-за чего я чуть зажала уши. — Сегодня вы имеете честь стать одним из участников великого события — набора в мою пьесу. Выходите по одному, если желаете играть роль главной героини, герцогини Алминской!

      - Алминская — хуинская, — высказался один из самых «интеллигентных» парней нашего класса. Я, естественно, заржала.

Людей было на удивление много. И это только на роли главной героини. Где эти помешанные сидят всю свою учебу? Я их ни разу не видела в коридорах.

      Наконец, наш неприлично громкий смех привлек внимание писательницы, и она направилась к нашему ряду. Именно в этот момент одноклассники решили, что стоит стать вторыми Петросянами, и травили шутки одну за другой. В конце концов, козлом отпущения стала я, как самая громко смеющаяся.

      - Соловьева! Что же вас так насмешило в наших пробах? Хотите попробовать? Марш на сцену! — я поднялась с места и забрала у Дмитрухи, как мы ее называли, сценарий.

      При первом прочтении у меня была только одна мысль — какое же этот сценарий говно. По сравнению с ним даже «50 оттенков серого» выглядят вполне неплохо и читабельно. Но выбора не было.

      - Читай несколько первых реплик из второго действия! — я пробежалась глазами по репликам и полностью вошла в образ. Хотя нет, просто включила режим кривляний.

      - О Александр! Ваши слова как пули! Как вы могли предположить, что я! Я! Могу вам изменять?! — я встала на носочки и сделала несколько шагов, прижимая руки к груди. — Я просто не могу вам изменять! Как можно такое предположить?! Вы убиваете меня своими жестокими и неоправданными словами! — я картинно приложила руку по лбу и упала на колени, истерически «рыдая».

      Я ожидала всего, чего угодно, кроме восторженных хлопков. Хлопала только Дмитруха, «сраженная» моим неебическим «талантом».

      - Ты принята, Татьяна! В понедельник явись на репетицию. Копию сценария забирай с собой! — она сунула мне в руки скрепленные степлером листы бумаги и, пожав руку, отправила восвояси.

      Я прижала сценарий к груди, спускаясь с лестницы. Владимир смотрел на меня с презрением во взгляде. Я выпрямилась и пошла к ребятам, которые явно не хотели успокаиваться и ржали на задних рядах.

      - Детка, ты звезда русского театра! — я горько улыбнулась и взяла сумку с сидения. Впереди занятия по зельеварению.

      - Переигрывающая звезда русского театра, — ответила я. Все знали о том, что Дмитруха любит пошлые любовные романы про всяких испанских мачо-менов, «горячих» девиц развязного поведения и прочей нечисти. Поэтому мои переигрывания идеально вписались в ее представления о своих героях. Ну я и дура.