Страница 104 из 116
Естественно, никакого кошелька там не было. Хотя в академии он, кажется, ещё висел, для надёжности пристёгнутый цепочкой. Когда и куда кошелёк подевался, ведунья понятия не имела.
- Че, попёрли? – протянула беса даже, кажется, с сочувствием и постучала себя грязным пальцем по лбу. – Так ты головой думай, а не задницей. В следующий-то раз за титьки кошель сувай. Они, вона, у тебя немалые. Чай схоронишь. Но коли ничаво нет, тады и ничаво не будет. Правда, я слыхала, как старшой сказал, что к тебе сигодни адвокат придёть. Вели ему деньгав принесть. За монетку-другую я и приберусь, и жратвы получшее принесу, и одёжу постираю. Поняла, чей, блаженная? Да приберись! А то сидишь неумыта-нечесана, что твоя шлюха.
- Так у меня и расчёски нет, - пожала плечами Арха.
- Вот ведь бестолочь-то, прости меня Тьма. На, и помню про доброту-то тетки Нарры.
Баба, порывшись в своих шарах, выудила не слишком чистый, потемневший от времени деревянный гребень и швырнула его на колени лекарки.
- И воды с мыльцем я щаса тебе припру. Чай с защитником-то твой полюбовник явитси? А ты тут сидишь, чучело чучелом. Он такой-то и помогать не всхочет, хоть ты его как ублажай, - беса хохотнула, колыхнув всеми своими шарами и вдруг насупилась, погрозив пальцем. – Тока ты девка знай! С энтим у нас строго. В камерах никаких игришь мне не учинять! Я разврата не люблю. Поняла, что ли?
- Спасибо большое, мистрис Нарра, - отозвалась ведунья, для надёжности ещё и покивав головой.
За подарок она и впрямь тюремщице была благодарна.
- Ишь, ученая! – смягчилась беса. - Жри давай.
Арха болтала ложкой в вареве, которое не становилось аппетитнее, не смотря на то, что девушка почти двое суток ничего не ела. Невольно вспомнилась оленина и солёный сыр, от которого она нос воротила. Правильно говорят, что все познаётся в сравнении. Если бы знать заранее, что тебе Тьма приготовит…
«Это ты о чем сейчас, милочка? - съехидничал внутренний голос. - Мало тебя, что ли, предупреждали? Тот же Ирраш и, даже, Шай рявкал. И всё некоторым казалось, что ничего подобного с ней случиться не может! Допрыгалась со своим: «Я помогаю просто потому, что могу! Сиди теперь, святоша!».
Ведунья тяжело вздохнула, мешая баланду. Собственно, девушка так до конца и не осознала, что с ней действительно произошло. Не оставляло Арху ощущение, будто она с минуты на минуту проснётся.
***
К вошедшему Иррашу лекарка кинулась так, как будто для неё шавер - самое дорогое, а местами даже родное, существо в мире. Впрочем, в тот момент, наверное, это действительно можно было считать за правду.
Странно, но ушастый ведунью не оттолкнул, не зарычал. А приобнял за плечи, отвёл обратно к кровати, усадил, но руки не убрал. Арха свернулась калачиком у него подмышкой, стараясь быть как можно компактнее. Ей казалось, что Ирраш - единственный реальный в этом затянувшемся кошмаре. Хотя, пожалуй, доброго шавера могло придумать только воспалённое воображение лекарки.
Однако он сидел с ней рядом – твёрдый, тёплый и какой-то очень надёжный.
Ирраш сунул в руки девушки листок бумаги, сложенный вчетверо.
- Потом прочитаешь, - велел он. – Познакомься, это метр Ллорэ, твой адвокат. Лучший в столице.
Арха подняла голову, глядя из-под руки ушастого на беса, деловито устраивающегося на табурете и раскладывающего перед собой какие-то бумаги. Адвокат оказался худым, если не сказать тощим, и очень длинным. Вся его фигура живо напоминала ведунье до невозможности серьёзного и делового палочника[1].
Бес сурово глянул на лекарку поверх круглых, без оправы, очков. И кивнул абсолютно лысой, смахивающей на яйцо, головой.
- Это очень хорошо. Я бы даже сказал, великолепно, - удовлетворённо констатировал он, сдвинув свои очки на самый кончик костистого носа.
- Что именно вас так восхитило, метр? – включив лорда на полную катушку, поинтересовался Ирраш.
- Хороша собой, молода и невинна. Будет легче убедить судей в её невиновности, так сказать, - деловито ответил адвокат так, словно никакой Архи тут и не присутствовало, – Точнее, в частичной невиновности. Подробности мы уже обсудили с лордом Харратом и лордом Карро. Теперь, я считаю, самое время набросать нашей подзащитной, так сказать, картину в целом. Вы знаете, мистрис, в чем вас обвиняют?
Лекарка кивнула, а потом помотала головой. Где-то на задворках сознания гнусавый голос опять затянул: «Ересь, ведовство и предумышленное убийство».
- Ну-с, посмотрим, - бес поправил очки, водрузив их на переносицу. – Итак, предварительное обвинение, которое собирается выдвинуть прокурор, включает в себя следующие пункты: почитание Жизни, еретические высказывания и действия, принесение жертв лже-Богине, ведовство, чаровство, нанесения вреда тем, кто считался её пациентами, так сказать… Тут всего четыре имени, но, думаю, будет больше. Соблазнение, разврат, склонение к греху…
- Которому? – перебил адвоката Ирраш.
- Не уточнено, - бес снова заглянул в свои бумаги, зашуршав ими, как опавшими листьями. – Попытка навести порчу на студентов и, собственно, посягательство на существовании баронессы Нардаш.
- Кого? – пискнула Арха.
Конечно, все обвинения были абсурдны. Но вот в том, что ведунья в жизни ни на кого не посягала и даже не собиралась, она была уверена полностью.
- Некой мистрис Сарой Нардаш, младшей дочери лорда Нардаша, - снова сверившись с записями, пояснил бес.
- А кто это?
Лекарка честно перерыла свою память до дна. Но ничего полезного в ней не обнаружила. Ни про невинную жертву, ни про её отца Арха ничего не знала, да и само имя слышала впервые.