Страница 33 из 87
Ир склонился надо мной, вглядываясь в глаза. Я подняла лицо, предчувствуя, что он вот-вот меня поцелует, но все надежды рассыпались прахом.
- Почему ты так не любишь себя, Злата? – внезапно спросил он.
Я сглотнула вязкую слюну. Опустила голову.
Мир стал серым, нет, угольно-черным…как его крылья, как привет из бездны.
«Вечно ты не так делаешь!»
«Что ты тут ходишь!» - взгляд полный ненависти. Толстая-толстая училка, словно заплывшая жиром, ободок свечи, затопленный воском. Прилизаные волосенки и злобный взгляд. Всем без исключения.
«Ты ошибаешься! Ничего нормально сделать не можешь!» - и ей все равно, что я - пробила все правильно, все равно, что покупатель кричал полчаса. Важно, что он оставил жалобу.
Сзади всегда враги.
Лишь одна мысль меня утешает, что та стерва провалилась сквозь землю.
Но самое главное, самое главное – я позволила им умереть. Вся моя сила – ничто…
- В мире так много зла, - ответила я Ироэну. Он никогда не узнает правды обо мне.
- Ты ведь знаешь, что это только внешнее, - он взял меня за запястье. Теплые пальцы - шершавые и удивительно нежные. Сильные, но сжимают так мягко. – Если ты не позволишь им себя обидеть, они не смогут. Помни, кто ты. Помни, что ты замечательная, Злата, - прошептал он так близко, так интимно. – Феерическая. Видела бы ты, как горят твои крылья, как светятся глаза, когда ты меняешь реальность, когда ты черпаешь свою силу.
- Спасибо, - ответила я, отступила на шаг и тут только до меня дошло.
- Ты! – зашипела я. – Читаешь мои мысли!
Ироэн рассмеялся. Ну, чем не мерзавец!
- Нет, - он покачал головой. И взгляд кристально-честный, как у младенца, как у святого.
Невольно с губ сорвалось:
- Зачем ты так со мной?
- Златалидэ! Я ничего не сделал, - с нажимом произнес Ироэн. – клянусь Предрожденной, что лежит у ног бездны! Пусть я сдохну, если солгу.
Черные, черные глаза так похожи на ночное небо.
- Прости, - прошептала я.
- Скажи, Злата, - просит Ироэн. – скажи, почему ты перестала верить в себя?
- Когда мне было шестнадцать лет, мои родители погибли в автокатастрофе, - эта тайна слишком долго хранилась во мне, отравляя кровь и . – И тогда я была с ними, и… и выжила. И в тот миг, когда они умирали, я пыталась спасти их, я привязывала нить души к телу, но она рвалась у меня в руках. Я виновата, что так случилось! Я меняла реальность, я увеличивала шансы, но их оказалось недостаточно. Все мое могущество в пыли!
Ироэн погладил меня по голове, прижимая.
- Видимо, просто сил не хватило. Мы – боги, но есть силы, которые неподвластны даже нам.
Я всхлипнула. Застарелая боль медленно уходила, чтобы смениться новой надеждой.
- Нельзя брать на себя, то, что от тебя не зависит. Нельзя ненавидеть себя и сомневаться. Люби себя, Злата, ты прекрасна такая, как есть.
- Люблю, - шмыгнула я носом.
Раньше я думала, что любить себя – это эгоизм, но без этого не может быть адекватной самооценки, и это также естественно, как дышать для любого человека. Просто надо делать это в меру
- Скажи, вот победим мы Тьму и Смерть, и люди перестанут умирать? – возник у меня новый вопрос.
- Да, - ответил он.
- А дети… ведь возникнет перенаселение?
- Наши миры бесконечны и места хватит всем.
- А Земля?
- Там мы проконтролируем ситуацию. Не волнуйся, Златик.
Я покраснела.
- Ну, что опять? – вздохнул он и наклонившись, прошептал на ухо. – Давай, не томи.
- Я стесняюсь…
- Мы же друзья?
- Все равно…
- Давай угадаю.
- Н-е-е.
- Подскажи.
- Вот… Как я появилась?
- Ты родилась. Надеюсь, с таинством процесса созидания ребенка, ты знакома? – спросил Ироэн.
- Прости, - я закрыла лицо ладонями.
- Горе луковое, - вздохнул он. – Ладно, в богини не рожаете, как люди. Да, и у людей дети должны были появляться иначе, без боли. Это все эти козлы испоганили!
- А как?
- В определенное время женщина вкладывает в ребенка всю любовь и он появляется из ничего на ее руках.
- Круто! – выдохнула я и рассмеялась.
- О! Какой прогресс! – ухмыльнулся Тервен, глядя на нас. – Там все в порядке, и носки и пятки. Никого нет, можем идти.
И мы взлетели, разрезая крыльями мрак. Тонкие-тонкие его пласты падали, летели, как осенние листья. Окно было закрыто. Как же легко, оказалось, отодвинуть задвижку и заставить его распахнуться! Всего лишь одно движение.
Ребенок спал. Маленький мальчик лет семи. Ч зажгла светлячка. У него были светлые, спутанные волосы и нежная улыбка существа, не знающего о самом существовании зла.
Счастливый!
Душа его горела так знакомо, переливалась зеленоватыми разливами, точно свежая листва.
Разве можно не узнать ее?
«Мама!» – я упала на колени, целуя его руку, свисающую из-под одеяла. Слезы вскипели у меня на глазах.
Чьи-то цепкие пальцы сомкнулись у меня на плече. Чужим голосом Ир сказал:
- Идем.
Я обернулась, то была рука Тервена. Стряхнула ее и попросила бога борьбы:
- Еще!
- Хорошо, - ответил Ир. – Только не разбуди его.
Я сидела рядом с матерью и смотрела на нее, (теперь на него) на незнакомые мне черты и впитывала свет ее души.
«Прости меня, заклинаю! Я не знала, что все обернется вот так… Я люблю, люблю, люблю тебя».
Тихо текли минуты, слезы высыхали, душа наливалась тяжестью и счастьем, как спелое яблоко, ветка которого клониться к земле.
Ребенок пошевелился. Ир схватил меня под руки и нас вынесло прочь из комнаты. Почему он не сделал нас невидимыми? Не успел, не догадался?
Никогда не забуду квадратные глаза мальчика.
Все равно ему никто не поверит.