Смерть, Смерть и Она

— Я попытался разбудить тебя, — проговаривает он охрипшим голосом. – Но не вышло.

— А зачем я тебе понадобилась среди ночи? – хватаю его за подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза.

— Хотел поделиться, — с вызовом отвечает Благородный. – Я воспользовался твоим советом про внушение, — резко выдыхает и, прикрыв глаза, продолжает уже более спокойным и даже мечтательным тоном: — У нас вроде как был поцелуй. Точнее, она думает, что он был.

Он умолкает. Я замираю, сидя на его коленях и не знаю, что сказать.

Наверное, он ночью пришёл за поддержкой, а мы? Да, мы вчера малость забылись. Не удивительно, что из-за переизбытка эмоций он разнёс полквартиры. Или все же не он? Говорил, что так и было…

— Так кто устроил погром в кухне? – спрашиваю, переводя болезненную для него тему.

— Страх взбесился, услышав мой рассказ, – усмехается мужчина. – Так что логичнее скрутить его. Это он буйный, а я само спокойствие.

— Тогда почему связан ты? – я вопросительно приподнимаю бровь. – Врать мне вздумал? – кусаю за шею.

— Ай! – вскрикивает Смерть.

– Это своеобразный «Укус Правды», — оправдываю свои действия. – А то сначала говоришь, что беспорядок был до тебя, а теперь обвиняешь во всём брата. Будешь продолжать в том же духе, могу и прокусить, — и пальчиком провожу по пульсирующей вене на шее.

— Нет! – Благородный напрягается, потому что моя шаловливая рука ложится на его ширинку. – Ладно, ладно! В кавардаке мы виноваты оба! Но это он полез с кулаками!

— Так вы ещё и подрались? – я убираю ладонь с ранее занятой позиции.

Внимательно оглядев Смерть, я, наконец, замечаю следы драки: рубашка на Благородном порвана, скула еле заметно припухла, кулаки разбиты. Перевожу взгляд на спящего братца: рваной одежды нет, ввиду её отсутствия, зато на боку Страха красуется внушительный синяк.

— Это ты им шкафы со стен снимал? – задаю я вопрос, не особо требующий ответа.

Связанный мужчина виновато смотрит на меня и медленно кивает.

– Ясно, — я начинаю подозревать, что драку затеял всё-таки не Страх, но надо удостовериться. — А кровать кто опрокинул?

— Я же говорю, Страх! Взбесился на ровном месте! – оправдывается Благородный.

Недоверчиво гляжу на него.

Вот врёт же! Ну зачем Страху переворачивать кровать, если в ней лежу я? Или там была не только я? Да и какая разница? Мне надо понять, знает ли Благородный про мою идею с поездкой к Наставнику. Вот только как повернуть разговор в нужное мне русло?

— Да, думать с похмелья тяжело, — усмехается всё ещё связанный мужчина, видя мои умственные терзания.

— Опять читаешь по лицу? – зло огрызаюсь на это замечание.

— Тут и без этого умения все видно. То хмуришься, то брови к потолку подлетают, — беззлобно смеётся Благородный, передразнивая меня.

— Шёл бы ты! – махаю на него рукой и встаю на пол.

Нужная мысль, наконец, пришла. Соблазном делу не поможешь, надо разбудить Страха и у него все узнать, он посговорчивее будет.

Подхожу к спящему и трясу его за плечо. Ответом мне становится громкое храпение и недовольство на безмятежном, до этого момента, лице.

— Ну, раз не хочешь по-хорошему, — выпрямляюсь я, направившись на выход из комнаты.

— Ты куда? – доносится удивлённый голос Благородного.

Я не отвечаю, да и проще показать задуманное, чем разбираться словесно.