Другой мужчина

Начал Деймос, конечно, с матери Насти. Разумеется, она испугалась.

– Именно в такой момент! Когда вернулся Антон.

– Антон? – насторожился Деймос. – Какой Антон? Он имеет отношение к Насте? Стойте... Антон? Её брат? Участник пропавшей тридцать восемь лет назад экспедиции по Внешнему Рукаву? Вернулся?

– Он попал во временной разрыв... Живой и здоровый.

Женщина была в смятении. Радоваться или бояться? После великолепной новости – такие тревоги... Деймос сказал осторожно:

– Рада Анатольевна, я ещё не искал Настю, просто узнаю, может, она куда-то собралась, а мне не сказала. Ей сказали, что вернулся Антон?

– Нет, но я хотела сообщить. Думаю, её это... обрадует.

Запнулась. Кажется, сама не уверена в реакции Насти. Тридцать восемь лет!

– Конечно, обрадует. Могла она уже откуда-то узнать?

– Вряд ли. Вы что же, думаете, что она, не предупредив, полетела навестить Антона, и связь отключила, чтобы не достали? Что за ерунда?

Кажется, рассердилась.

– Нет, что вы. Но, конечно, лучше бы это было так. Я беспокоюсь.

Недовольно сжатые губы. Как он может не верить её Насте?

Один раз она уже практически бросила работу, предавшись скорби. Может ли это произойти во второй раз – по личным мотивам?

Нет, Настя бы предупредила. Точно.

Антон вернулся. Если Деймос всё-таки отыщет Настю, сможет её обрадовать. Хочется первым сказать об этом... Глупо, наверное.

142.

Настю заперли в каюте, связали руки за спиной полицейскими блокирующими шнурами. Где только взяли?

Сидеть или лежать неудобно. Да и обидно – она бы могла в это время полазить в мультяшке, приспособить её к частоте изолирующего поля корабля – если оно обычное, то обойти его можно. Послать весточку Деймосу...

Почему-то казалось, что одно это её спасёт. Придёт Немирский и решит её проблемы.

Он бы что-нибудь придумал, если бы знал.

Может, догадается? А что, на объекте появляются конкуренты, и тут Настя пропадает. Ведь можно же догадаться, верно?

Как же можно догадаться, если она сама не подозревает даже, зачем им понадобилась?

Настя с трудом устроилась на узкой койке. Приходилось лежать на животе, и всё равно руки немели. Она как могла шевелила ими. Слишком перетянуты, эти гибкие шнуры, одетые правильно, не причиняют неудобств. Разработаны специально для долгого ношения.

143.

Дверь каюты открылась бесшумно, и Настя поняла это, когда кто-то присел на койку.

Она не стала поворачиваться – это было долго и трудно в такой позе. Кто ещё может зайти, кроме Мартова?

Но когда её погладили по волосам, быстро извернулась и села.

И поняла, что ошиблась.

Кажется, он её отвёл в каюту. Здоровый мужик, видимо, просто подручный.

– Что вам надо? – получилось резко и зло.

– Знаешь, нам с тобой предстоит много времени провести вдвоём. Почему бы не скоротать его?

Голос неестественно-хриплый. Что бы у него не было с горлом, почему не поправит? Косметическая почти коррекция.

Или – он из тех, кто никогда не обращается к врачам легально? Из тех, чьи данные тут же дадут сигнал в полицейские базы?

Преступники часто выглядели больными или уродливыми – потому что квалифицированная медицинская помощь фактически отдавала их в руки правосудия. Первое же сканирование генома выдавало, что за человек и в каких он базах значится.

Настя, наконец, испугалась.

Раньше страха не было. Как-то не казалось, что компания-конкурент может сделать что-то плохое лично Насте, а не «Эфиру». Но, если они наняли преступника – на что готовы пойти?

Попыталась успокоиться. Может, он вовсе не преступник. Просто... дальнобойщик только что с рейса. Сергей, вон, частенько прилетал с целой гроздью болячек. Грипп, лучевая болезнь, гастрит, обязательно гравитационная проказа, которая ломает тело под силу тяжести. Последнее лечилось тяжело – профессиональная болезнь всех, кому не сидится на одной планете или станции. Перемена притяжения от невесомости до планет-гигантов с компенсаторами заставляла деформироваться кости, мышцы и сосуды. Альшевский, бывало, не вылечив всё до конца, снова отправлялся в рейс.

Так что, может, это и не преступник. Может, он просто... предложил. Настя скажет «нет», и он уйдёт.

Но страх уже поселился внутри, выбивая самообладание.

– Нет, извините, не интересует, – она ответила по возможности не вежливо, а твёрдо. Стоит проявить что-то, что можно воспринять, как слабость, мужчины уже не отвяжутся.

Он провёл пальцем по её ноге. Настя дёрнулась. Она так и не сняла туфли, – трудновато связанными руками. Теперь подумала о том, чтобы двинуть каблуком...

Но это может его разозлить.

– Расслабься, – мужчина усмехнулся. – Считай, что у тебя нет выбора.

– Нет! Не надо! – Она шарахнулась, ударившись о стену.

– Будешь сопротивляться – что-нибудь сломаю, – схватил за горло и прижал к койке. Сдавил сильно, до боли. Дышать стало невероятно трудно, и даже думать о сопротивлении не получалось – не до того. Настя задыхалась, проваливаясь в вязкие сумерки.

Вдруг давление исчезло, боль прекратилась. Она стала мучительно кашлять, и каждый спазм причинял боль.

– Видишь? – прохрипел мужчина. – Если будешь плохо себя вести, тебе будет плохо. Будешь хорошей девочкой – будет хорошо.

– Об этом... узнают, – выдавила Настя, говорить было трудно. Ужас путал мысли, мешал выбрать слова. Она должна что-то сказать, что-то сделать... Надо его остановить, не может быть, чтобы это случилось!.. Неужели «Молния-Связь» похитила её для... такого?

‍