Страница 43 из 93
На её рабочем месте сидел Немирский и улыбался.
Настя вскипела и сразу вырубила энегию. Везде.
Но – гость никуда не делся.
Более того, он встал, в два шага оказался у неё за спиной, крепко обхватив её, зажав руки.
– Нет, Настя, я живой.
Нежеланное возбуждение окатило её, в голову упорно лезли картинки Деймоса на ринге, полуобнажённого, залитого потом и кое-где кровью.
Она едва собрала силы для отпора, но в следующее мгновение охватила такая сонливость, что сопротивляться просто было нельзя. Настя повалилась ему на руки.
98.
Разбудил Настю зеленоватый луч звезды, взошедшей над городом. А если он проник в окно, значит, день в разгаре!
– Работа! – воскликнула она, вскакивая.
Запястья дёрнулись резкой болью, плечи рванулись из суставов, и сильные руки прижали её обратно к кровати:
– Настя, сегодня выходной.
Со смехом в голосе. Немирский?!
Как так?
Теперь она обратила внимание, что ноги широко разведены, а руки закреплены вверху.
– Немирский.
– Да, да, малышка, я тебя похитил и собираюсь сделать чёрное дело, – Настя повернула голову. Он лежал рядом в одних штанах – прямо как на ринге. Опираясь на локоть, смотрел на неё с лёгкой улыбкой.
Подавила ярость:
– Это уже даже не смешно. Вы понимаете, что это – уголовщина?
– Она и в первый раз была. Знаешь, жила в древности царица Клеопатра, за ночь с ней мужчины отдавали жизнь. Так что ради любимой женщины ничего не жалко.
Вспомнились сразу его ласки, но всё перебило другое воспоминание. По вискам скользнули слёзы.
Немирский вздохнул и погладил её по голове:
– Настенька, любимая моя, я хочу сделать тебя счастливой, а ты плачешь из-за меня. Что такое, милая? О чём ты думаешь?
– О пари.
Никогда больше не сможет она расслабиться в его объятиях. Такой цинизм с его стороны – она из-за этого должна стать счастливой?
– Насть... – вздохнул он раздражённо. – Ты что, много поставила?
– Я, в отличие от вас, в подобном не участвую! – зло прошипела она, и тут же снова жалобно:
– Деймос, отпустите. Я не хочу быть объектом спора. Не могу так. Вы же даже не хотите меня. Просто ради выигрыша. Давайте скажем, что вы выиграли, а? Вы получите то, что хотели. А меня оставите в покое.
Ну её, эту репутацию. У них не довоенное время. Ничего страшного не случится. В очередной раз пожалеют, и всё. Лучше так, чем знать, что он всё делает через силу, ради пари.
– Что заставляет тебя думать, будто я тебя не хочу? – он, кажется, злится? На что? – Просто я умею терпеть. Научился вот. Я делаю всё для твоего удовольствия, между прочим, сам ничего не получаю взамен. И такие претензии – Настя, это называется стервозность.
Она почти разревелась. Надо, конечно, сдерживаться, но – совсем не получается.
– Да вам наплевать на моё удовольствие! – упрекнула, всхлипывая. – Лишь бы выиграть – и всё! С самого начала вас я не интересовала, о чём тут говорить! Всё верно – неухоженная, страшненькая, бесформенная, и чего это такой красавец выделяет меня на фоне наших блестящих дам? Теперь понятно – чего.
– Ты дура? – почти прикрикнул на неё Деймос. – Я об этом пари узнал пять дней назад!
– То есть? – слёзы застряли на полпути. Сразу и не поняла, что он имеет в виду.
– То есть зашёл в финансовый отдел в тот момент, когда они принимали очередные ставки. Меня, разумеется, не ждали, не успели сделать вид, будто ничего не было.
– Делали ставки? Какие? – всё ещё не понимала.
– Да неплохие, в общем-то. Женщины ставят на меня, нравлюсь, – гордо добавил он. – Мужчины на тебя. Похоже, к тебе уже не раз подкатывали, только ты всех отшивала. Правильно, детка. Чего ты на это нервы тратишь? Ну развлекаются, но они же не со зла. А как я должен был реагировать? Злиться, топать ногами? Грозить лишением премий и всё такое? Только народ бы против себя настроил, и ни к чему бы это не привело.
– И что ты сделал? – почти шёпотом.
– Поржал и сделал ставку. На себя, конечно. Чего ты концерты закатываешь? – Деймос недовольно поджал губы.
– А кто это придумал тогда?
– Я откуда знаю, они своих не сдают.
– А почему вы тогда на меня обратили внимание? С самого начала? Если это не пари? И не пробовал ко мне никто подкатывать, кому я нужна...
– Жалко, что ты такого плохого мнения о своём муже. Пробовали, ещё как. Забавно, что ты этого даже не заметила, – хмыкнул он. Я тебя люблю, потому что ты – умная, обаятельная, добрая. При этом не заносчивая и не самолюбивая. Так лучше?
– Зато вы – самолюбивый... – насупилась Настя.
– Ладно, пусть. Теперь ты успокоилась?
Она всхлипнула последний раз.
– Деймос, простите. Я в вас ошибалась. Извините за то... ну, раньше.
– Просто «извините»? – он приподнял бровь. – Настенька, у нас с тобой и за меньшее полагается наказание.
Она испуганно скосила глаза на шкафчик и напряглась.
Немирский рассмеялся:
– Так ты видела мои игушки? А? Это всё тебе. Но – сначала условие.
Настя промолчала. Всё равно он сделает всё, что хочет, согласна она, или нет.
И, откровенно говоря, ей уже интересно, что для неё приготовлено сегодня.