Аквамарин

            Все бросились благодарить доктора, шумно, радостно, со слезами, а Лив, как завороженная, подошла к двери, за которой лежал Джонни. Она положила руку на дверь и как будто услышала стук его сердца… Ей показались его игривые зеленые глаза, его улыбка и ямочки… и она как будто почувствовала тонкий и такой любимый аромат морского воздуха…

- Сегодня к нему нельзя, Лив. – сказал позади голос отца. – Но доктор Калеб говорит, что через пару дней, возможно, он придет в сознание. – он подошел к ней и взял за плечо. – Дочка. Поехали домой. В наш старый дом… Там твоя комната… Ты, наверно, не помнишь ее, но… Я обустроил ее для твоего удобства… - Лив повернулась и посмотрела на отца. Эйден тревожно и ласково заглянул ей в глаза. – Я не хочу, чтобы ты была одинока… Я так долго не замечал этого, но теперь знаю, чего ты боишься. Поедем, дочка.

            Лив безразлично и устало вздохнула и тихо проговорила:

- Я больше не одинока, отец. И у меня уже есть любимый дом. Возможно, когда-нибудь… - она подняла на него глаза. – Но я больше не злюсь на тебя, папа. Думаю, мы сможем жить мирно и даже общаться. И вермишелина твоя – классный мужик! – слабо улыбнулась Лив и посмотрела на Брайана, который тоже вдруг улыбнулся ей. Эйден облегченно вздохнул и тоже заулыбался:

- Я счастлив это слышать, дочь. Тебя подвезти?

- Ага. – зевнула Лив, ощутив вдруг дикую, невыносимую усталость.

            Эйден взял ее за плечи и повел к выходу.

- Думаю, ты прекрасно справишься с управлением казино и отмыванием.

- Не наглей, папаша, я не обещала тебе, что взвалю твой идиотский бизнес на свою горбушку…

- Ладно-ладно, поговорим об этом завтра…

- Завтра?!? Да ты что, ополоумел?

            И их голоса заглушила захлопнувшаяся дверь «Кадиллака».

Глава 30

            Прошел месяц.

            Лив продолжала жить в квартире миссис Портер и всячески отрицала просьбы отца переехать в родной дом. Но она была там. Отец уговорил ее съездить на экскурсию, и Лив с изумлением и печальной ностальгией увидела старую песочницу во дворе, в которой они с Джесси и Джонни когда-то играли, ту самую гостиную, в которой убили ее маму, и ее спальню на втором этаже. Отец все изменил, чтобы ничего не напоминало о трагичных событиях и о том, что Лив пришлось уехать, но, глядя на свою комнату, которую она так любила в детстве и украшала наклейками фей и розовых пони, Лив заметила только то, что сейчас она была похожа на шикарную одиночную камеру. Там было все… Но не было мамы, сестры, не было Джонни… А когда Лив возвращалась в свою съемную квартирку в Даун-тауне, с мягкими диванчиками и коврами, с уютной кухонькой и такой любимой спальней, Лив ощущала присутствие Джонни, видела его вещи, небрежно раскиданные то там, то тут, и вспоминала их совместные вечера, как им было весело и хорошо друг с другом… Лив ощущала себя здесь так спокойно и так комфортно, что называла это место своим домом, хоть он ей и не принадлежал.

            После долгих уговоров отца Лив все же согласилась взять на себя кое-какие дела из его бизнеса, и далось ей это, на удивление, легко. Она могла организовать людей, могла вовремя заметить обман или ошибку, могла надавить и напугать, при желании, тех, кто не хотел платить. И как ни странно, работа с отцом все больше сближала их и занимала ее свободное время, принося невероятное удовлетворение и отвлекая от мыслей о Джонни.

            Лив ждала его со дня на день, и каждый день, приближавший их встречу, волновал ее все сильнее. Она твердо решила, что расскажет ему о своих чувствах, но до ужаса, до паники, до бессонницы боялась его ответа… Тысячу раз она прокручивала момент их встречи в своей голове и представляла, как он говорит ей, что тоже любит ее, а потом снова этот прекрасный поцелуй и может даже большее… Об этом Лив еще стеснялась думать. Но страх, что этой мечте не суждено сбыться и что это было бы слишком хорошо для ее паршивой жизни, заставлял ее звонить доктору Калебу и уточнять, спит ли Джонни, чтобы навещать его только в эти часы.

            И вот сейчас Лив в черном, обтягивающем топе и короткой, но пышной, цветастой юбке с шелковой резинкой, развалилась на диване, просматривая какой-то фильм по планшету… Именно «какой-то», потому что девушка давно спала, а планшет лежал у нее на животе.

            Лив не слышала, как отворилась дверь, не слышала, как он вошел, как он встал напротив нее, с теплой нежностью оглядывая ее своим горячим взглядом, но зато в ее сон ворвался его веселый возглас:

- Так-так, Оливка! И почему это ты не приходила навещать меня? Ай-яй-яй, я так скучал по тебе, так скучал… - шутливо обиженно проговорил такой родной голос, и Лив резко открыла глаза, вздрогнув всем телом. Перед ней стоял Джонни, сложив руки на груди и слегка наклонив голову, с улыбкой наблюдая за ней. На нем была превосходная белая рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы и с закатанными до локтей рукавами, великолепные черные брюки и туфли. Не считая повязки на руке, он выглядел абсолютно здоровым и неотвратимо притягательным.

            Лив секунду пялилась на него, как на наваждение, заметив, как он чертовски красив, как игриво светятся его глаза страстным зеленым светом, как обаятельно он улыбается, демонстрируя свои чудесные ямочки, какие у него красивые густые волосы, спускающиеся небольшими, волнистыми прядками ему на лоб и затылок… какая у него горячая фигура…