Страница 111 из 149
- «Шикарная» - это значит… - начал было Джонни с веселым видом знатока, но Лив пригрозила ему кулаком:
- Остановись, пока не поздно, Джонни! Бью без предупреждения!
- Ладно, ладно, Оливка, у тебя, кстати, классный удар! – шутливо подмигнул Джонни с улыбкой.
Лив вдруг вздрогнула всем телом и резко развернулась к нему, вцепившись в его локоть и сжав его непроизвольно с большой силой:
- Джонни! Позвони Максу! Позвони, пожалуйста, позвони, позвони… - в отчаянии запричитала Лив, дергая руку парня.
Джонни улыбнулся и достал телефон.
- Хорошо, хорошо, хорошо!!! Лив, ты мне руку оторвешь! А знаешь ли, правая рука мне еще в жизни очень даже…
- Звони!!!
- Хорошо, хорошо! – засмеялся Джонни и набрал номер Макса.
Лив с замиранием сердца ждала, один гудок, второй, третий… Ее внутренности перекрутило от ужаса, а в мозгу стучало только одно слово: «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» Наконец, после пятого гудка:
- Джонни! Ты где??? Ты в порядке, дружище?? – воскликнул знакомый обаятельный и брутальный, но довольно уставший голос.
- Максик! – воскликнул Джонни, и Лив от облегчения выдохнула и сползла по сиденью, чувствуя какую-то идиотскую дрожь во всем теле. – Мы в порядке, уже в Нью-Йорке, едем в безопасное место. Ты сам-то цел?
Макс рассмеялся.
- Жить буду. Люди Мартинеса – мазилы…
- Эй! Полегче! – возмущенно воскликнула Лив. – Люди твоего ненаглядного Уолша всей толпой стреляли по мне, а даже царапины не оставили! Не зарывайся, франкенштейн!
Хоть она и делала вид, что злилась, но ее сердце долбилось так звонко, что она с трудом выговаривала слова.
- Белоснежка! Ты в порядке? Как твоя губа? Эдди всегда бьет, как бык…
Лив вздрогнула и только сейчас осознала, что у нее действительно болит губа и кровоточит рана, что голова просто раскалывается и ее подташнивает, а все ее внутренности стонут, как будто в нее всадили миллион щепок…
- Да ты что? Я не особо обратила внимание… - легким и безразличным тоном проговорила Лив. – Ну, теперь ему этот навык вряд ли понадобится…
- Опять играешь в супервумен? – игриво, с нотками тепла в голосе проговорил Макс. – Джонни, как она?
Джонни ухмыльнулся и проговорил с неудержимым огнем в голосе:
- У нее, скорее всего, сотрясение, разодрана майка, ссадины на руках и ногах… В общем, привычная для человека, который лезет на рожон, картина. Что там Уолш?
- Жив. И Блейк тоже. Потеряли много людей, но Мартинес потерял больше, он оказался не готов воевать на чужой территории. Не обижайся, белоснежка, это констатация факта. – добавил он для Лив, но та лишь устало пожала плечами. – А так… Он собирает экстренную сходку, будет продумывать план действий. На время вам лучше не высовываться. Я постараюсь запутать след и указать чужой адрес, по которому вы меня якобы держали… Но этого хватит ненадолго. Мне пора! Будь на связи, дружище! – и Макс отключился.
- Ну, вот видишь! Макс живее всех живых. И для человека, который пытался порвать с ним отношения, ты как-то чересчур беспокоишься… - хитро улыбнулся Джонни.
Лив посмотрела на него, как удав на кролика, и, бросив: «Ты слишком много анализируешь, Джонни, твоими анализами можно заполнить все пять этажей Центральной городской больницы», - отвернулась к окну, чтобы скрыть свое волнение от только что звучавшего в машине голоса Макса.
Петляя по улицам Нью-Йорка, помятый и искореженный «Эскалэйд» подъехал к дверям клуба «Иль чьело Стелато», где в самом разгаре было все веселье ночи.
- Ну и зачем ты меня сюда привез? – раздосадовано спросила Лив. Джонни снял пиджак и накинул девушке на плечи, окутав ее тонким и таким знакомым ароматом морского бриза, и спокойно проговорил:
- Потому что мы договаривались с твоим отцом, Оливка. Идем.
- Я домой хочу… - протянула Лив, чувствуя неимоверную усталость и головокружение.
Джонни успокоил ее, что это ненадолго, и она беспрепятственно вошли в клуб. Охрана на входе и у двери в берлогу Эйдена лишь молча кивнула и посторонилась, и через несколько минут они уже входили в просторное и пустое помещение с таким знакомым дубовым столом и кожаными диванами.
Лив плюхнулась на один из диванов, накинув пиджак Джонни на себя, как одеяло, и задрав ноги в пыльных и грязных замшевых туфлях на его спинку. Джонни спросил, не хочет ли она есть, и Лив с удовольствием приказала ему сгонять за картошкой фри. Парень лишь тепло улыбнулся и следом приказал сгонять за картошкой одного из охранников у двери.
Через полчаса в помещение ввалился отец, гневно громыхнув:
- Ублюдок!!! Вертолеты!!! Да я его уделаю так, что его кишки от мусорного контейнера отскоблить не смогут!!! Тридцать восемь человек! Моих человек полегло, Брайан!!! Я его размажу… Он… - отец немного приутих, заметив умиротворенно лежащую с задранными ногами Лив с тарелкой картошки у себя на груди и весело о чем-то болтающую с Джонни, в развязной позе развалившимся на кресле позади нее, и облегченно выдохнул: