Страница 41 из 61
— Мы играем в двадцать один вопрос? — спрашивает он, его глаза сверкают от удовольствия.
— Можно и так, — отвечаю я, улыбаясь в ответ.
— Я познакомилась с ним, когда он привез ребенка в больницу. Он и его жена были в отчаянии, потому что Дэвид, их сын, упал и ударился головой. Поэтому я им помог.
— И вы общаетесь? — спрашиваю я, хмурясь.
— Ну, мне нужно было позвонить на дом, — говорит он, отводя взгляд.
— Ты звонишь на дом? — Он вздыхает и снова смотрит на меня.
— Обычно нет.
Я поднимаю бровь и жестом прошу его пояснить. Наконец он снова вздыхает, проводит рукой по волосам и говорит:
— У них не было медицинской страховки, поэтому мне пришлось делать то, что я сделал.
Мое сердце сжимается в груди, я улыбаюсь, протягиваю руку и кладу ее на стол. Он поворачивает ее и держит так. Мы ничего не говорим. Я не говорю ему, какой он удивительный человек, и он не уточняет. По опыту знаю, что Оливер из тех парней, что бросаются под автобус ради тебя, а потом отрицают, что спасли тебе жизнь. Он спишет это на то, что любой бы сделал то же самое. Он не понимает, что люди не такие хорошие. Люди не откладывают свои дела ради общего блага. Оливер смотрит мне в глаза с этой тоской, с этой потребностью, пока вырисовывает круги на моей руке. На мгновение я не могу вспомнить, о чем мы говорили, что делали, где мы и какой сегодня день.
— Мы будем есть? — говорит он, сверкнув легкой улыбкой, от которой у меня замирает сердце. Я киваю, возвращаю свою руку обратно и кладу ее на колени.
— Ты уже отработал последний день в больнице? — спрашиваю я, засовывая вилку в свой рот.
— Ну, я закончил с ординатурой, так что да, но отрабатываю смены, пока решаю, что делать дальше.
— Я должна вернуться во вторник на уроки. Мэй хочет, чтобы я научила класс делать скульптуры из разбитого стекла.
Оливер поднимает взгляд от тарелки и смотрит на меня, но ничего не говорит, поэтому я продолжаю.
— Я хочу набраться сил, чтобы позволить детям прийти в студию. Джен спросит мистера Фредерика разрешит ли он мне устроить там экскурсию, чтобы они могли выбраться. Я имею в виду, если это возможно. Я уверена, что трудно охватить врачей, медсестер и прочее… Я бы хотела, чтобы этот дом уже продали, — говорю я, вздыхая.
— Что ты собираешься делать после этого?
— Сначала я планировала отдать все деньги родителям Уайта. Но потом я подумала, имею в виду…это был и мой дом. Может, я возьму немного, а остальное отдам им. Я не знаю. Это сбивает с толку. Они этого не хотят, и мне это не нужно, поэтому я метаюсь.
Оливер кивает и делает глоток шампанского.
— Ты скучаешь по той своей жизни?
Мои глаза ищут его. Я знаю, о чем он спрашивает. Я не знаю, хочу ли я отвечать. Наконец, я вздыхаю и смотрю в сторону. Прежде чем я отвечаю, он снова говорит:
— Давайте кое-что сделаем, — сказал он, снова протягивая руку ко мне. — Оставшуюся часть свидания мы задаем и отвечаем на каждый вопрос, который только можно себе представить. Не имеет значения, насколько глупо или как трудно. Я хочу знать все. Чтобы ничего не осталось недосказанным, ясно?
— Слишком много для одного свидания, - выдыхаю я. Он сжимает мою руку.
— Может одно свидание — это все, что у нас есть.
Его ответ заставляет меня чувствовать себя раздавленной, и я думаю, что он видит это, потому что поднимает мою руку к себе и целует ее.
— Я хочу много таких свиданий, Элли. Много. Но в прошлом мы делали вещи, и мы не общались и, ну…Я не хочу, чтобы это повторилось.
Я делаю еще один вдох.
— Я не скучаю по ней. Я имею в виду, что скучаю по комфорту, идя туда и зная, что я дома. Иногда я скучаю по Уайту, — говорю я срывающимся голосом. Я глотаю слезы, которые чувствую. — Я скучаю по его увлечению искусством, жизнью и историями, которые он рассказывал мне о своих путешествиях. Это странно? — шепчу я, глядя на него, и вытираю глаза.
Он выглядит так, будто на него набросились, но все равно качает головой.
— Это так…все нормально. Я хочу это услышать. Я не хочу, чтобы ты думала, что должна стереть свое прошлое из-за меня или забыть о нем и вашей совместной жизни. Я просто…Никогда не чувствовал, чтобы мне приходилось конкурировать с кем-то за чью-то симпатию, и теперь я чувствую, что конкурирую с призраком, и иногда воспоминания лучше, чем реальность.
Мгновение я смотрю на него, потом встаю и обхожу вокруг стола. Оливер откидывается назад, молча освобождая мне место на коленях. Я сажусь и обнимаю его за шею, положив голову ему на грудь. Его руки автоматически обнимают меня, держа меня там так идеально, как будто мое тело — это кусочек головоломки. Столько лет я мечтала сделать это с ним, и когда мы, наконец, сделаем это, над нами будет тень моего прошлого. Такова жизнь — я знаю это — но это все еще разбивает мое сердце за него… за нас.
— Поможет, если я скажу тебе, что все время, пока я была с Уайтом, он соревновался с твоим призраком? — шепчу я ему в шею, вдыхая его успокаивающий, чистый запах. Его смешок вибрирует через меня.
— Не совсем. Это означало бы, что я должен был стараться раньше. Может быть, если бы я это сделал, тебе бы не пришлось переживать такую ужасную потерю.
Я отступаю от него, чтобы посмотреть в его лицо.
— Как получилось, что ты еще не нашел женщину? Все те женщины, с которыми ты работаешь, с которыми ты ходил в университет, умные и красивые. Как мог идеальный Оливер не найти кого-то?
Он снова посмеивается, его глаза сверкают, когда он протягивает руку и убирает волосы с моего лица. Я делаю то же самое, но оставляю руку на его шее. Он закрывает глаза и сглатывает.
— Я не идеальный, Элли. Даже близко.
— Для меня — да, — шепчу я.
Его глаза темнеют, когда он смотрит на меня.
— Может быть, это и есть твой ответ.
Глава 28
— По шкале от «счастлива» до «не могу перестать улыбаться от возбуждения», как бы ты отреагировала, если бы я сказал, что Миа упаковала для тебя сумку? — спрашивает Оливер, кладя свою шляпу на приборную панель.
После ужина мы сидели и говорили в основном о Уайте и доме, и теперь, когда мы вернулись в машину, я немного беспокоюсь. Я правда очень не хочу, чтобы свидание заканчивалось. Мы довольно долго ехали, слушали музыку, говорили о кино…и только когда он задает мне этот вопрос, я понимаю, что единственное, о чем мы не говорили, —это мои планы на завтра.
— Ну… — Начинаю я, останавливаясь, чтобы посмеяться. — Полагаю, ты только что дал мне выбор, от которого я должна улыбаться…действительно счастлива?
Он улыбается и смотрит в мою сторону.
— Хорошо, потому что сумка в багажнике, и я похищаю тебя на ночь. Может быть, до конца выходных.
— Ты понимаешь, что настраиваешь себя на неудачу на любом будущем свидании?
— Никогда не сомневайся в сверх способностях, — говорит он, улыбаясь и убирая волосы с глаз. Я смеюсь и сопротивляюсь желанию наклониться и запустить свои руки в его волосы.
— Твои волосы растут так быстро, — говорю я вместо этого.
— Да, это огромный плюс. Жаль, что мне нужно подстричь их в ближайшее время. И побриться.
— Для собеседований? — предполагаю я.
— Да, я согласился, прежде чем волосы отрасли. Никто не хочет нанимать врача с прической Man Bun.
— Они еще недостаточно длинные, но я знаю кое-кого, кто думает, что врачи с прической Man Bun — это круто.
— Ты знаешь? — говорит он, сверкая ухмылкой.
— Уверена, что знаю.
— Ее имя начинается с буквы «Э»?
— Возможно.
— Боится ли она темноты?
— Нет, — ворчу я и отвожу взгляд, заставляя его засмеяться.
— Она ненавидит мои шутки?
Мои губы приподнимаются, но я продолжаю смотреть в окно.
— Не могу представить, чтобы кому-то нравились твои шутки.
— О, но они нравятся.
— Оливер, — говорю я, обращаясь к нему с многострадальным вздохом. — Прости, что говорю это тебе, но они просто притворяются.