Летописец

Глава 3

Честно сказать, я ни разу в жизни так не боялся. Вообще-то я считаю себя вполне отважным человеком, но этот ящер меня напугал. Не знаю как Костóнтис, а я такую страхолюдину видел впервые. Один язык чего стоил. Говорят это самая сильная мышца человека. Судя по всему у варана она тоже не на последнем месте. Эта толстая колбаса диаметром с бедро взрослого мужчины так сжала ребра мага, что даже я ощущал боль. Хотя стоп. Почему я чувствую? Почему управляю телом? Вот я рассматриваю раскрытую ладонь, на которой раньше лежал огненный шар. Я захотел и приблизил ее к лицу. Почему я могу это сделать? Ведь раньше я не умел влиять на мага, оставаясь обычным пассивным наблюдателем. Что изменилось? Почему сам Костóнтис не управлял собственным телом? Что с ним произошло после поцелуя шатенки Сериды?

От размышлений меня оторвал голос рыжего детины, который постучав себя в грудь кулаком сказал:

– Цуц-йорд! – потом парень указал на меня и произнес: – Костóнтис! Цуц-йорд, Костóнтис! Костóнтис, Цуц-йорд! Ванн – Цуц-йорд, колдун – Костóнтис!

Далее последовала фраза, смысла которой я не понял, но, судя по всему, он описывал битву и благодарил колдуна Костóнтиса за вмешательство и спасение их товарища. Кстати, этот надкусанный воин был жив и оставался в сознании. Вероятнее всего именно его звали конунг Аль-йорд. Цуц-йорд продолжал улыбаться и говорить, но раненный мужчина что-то произнес и рыжий детина замолчал. При этом он продолжал с улыбкой смотреть на то, как я медленно поднимаюсь на ноги.

Надо сказать, что мне было тяжело. Такое впечатление, будто к ногам мага привязаны гири. Ко всему прочему подул сырой пронизывающий ветер и меня, то есть мага Костóнтиса начало трясти от холода. Видимо приток адреналина дал о себе знать. Хотя, если бы я находился в собственном теле, то такой легкий ветерок вряд ли бы остудил привыкшего к тридцатиградусным морозам человека. Однако Костóнтис жил в тепле и уюте на планете с ровной осью, где нет перепада температур, так что к адреналину добавился погодный фактор.

Цуц-йорд тем временем рубил топором по шее варана и сокрушался, что огненный шар взорвался внутри челюсти, повредив внешний вид монстра. Наконец голова отделилась от тела ящера, и рыжий детина подошел ко мне и начал о чем-то говорить. Я продолжал сжимать посох жреца и с удивлением констатировал, что если сосредоточиться, то можно понять, что хочет Цуц-йорд. Оказывается, он просит продать ему голову варана, чтобы он мог повесить ее в доме дяди. Я усмехнулся, так как по понятиям викингов трофей принадлежит мне. Ведь именно мой огненный шар убил монстра. Вполне возможно разделение добычи у этого народа происходит аналогичным способом. Кто знает?

Все-таки мне несказанно повезло, что после взрыва язык оторвался и огромная тварь, катаясь в агонии, не раздавила мага, притянув к себе поближе. Мяса в варане, учитывая размеры, превышающие слона, должно быть много, как минимум несколько тонн. Один знакомый моего приятеля угодил под перевернувшиеся «жигули», так ему тазовые кости и ребра в труху размолотило. А тут вес раз в пять больше.

Цуц-йорд замер, ожидая ответа и осознав, что я слишком долго размышляю, напомнил о себе фразой:

– Колдун Костóнтис, – далее последовали слова, смысл которых остался загадкой, так как я не успел сосредоточиться, обдумывая возникшую мысль: откуда он знает имя мага? Я, вроде не представлялся. Хотя, если вспомнить момент нападения, то я мысленно пытался достучаться до сознания Костóнтиса. Вполне возможно что в какой-то момент я начал управлять телом и произнес это имя вслух, когда пытался докричаться до его сознания и побудить к защите от монстра. Тогда понятно, откуда он знает, как звали мага.

Сфокусировав взгляд на Цуц-йорде, я кивнул и махнул рукой. Я так и не понял, почему десяток воинов стесняется отнять трофей силой? Боятся связываться с колдуном? Неужели их так впечатлил огненный шар? Тут что, никто магией не воюет? Там где жил маг, лэра Альта устроила целую битву, да и сам Костóнтис рассказывал, как в молодости участвовал в боях волшебников. Хотя если сейчас сконцентрироваться, то можно осознать, что магической энергии на полянке почти нет. Получается, что это другая планета и теперь Костóнтиса можно назвать попаданцем. А как же я? Что будет со мной? Почему я не могу проснуться в собственной постели? Неужели я тут застрял? Надо что-то делать. Хотя бы просто осмотреться.

Я сосредоточился, как это делал сам Костóнтис, и у меня получилось увидеть ауры викингов-ваннов. Видимо смотреть в энергетическом спектре маг умел рефлекторно. Воины были какими-то одноцветными, и лишь конунг и его рыжий племянник светились ярче остальных. Так же я заметил тонкий ручеек энергии, бьющий из земли как раз в центре поляны. За пределами каменного круга аналогичных магических источников не наблюдалось. Это подтверждало мою гипотезу о попадании на другую планету. Там было тепло, а тут холодно. В башне маг мог зачерпнуть силу из окружающего пространства почти мгновенно, а здесь есть только тонкий ручеек энергии. Что же получается, тут нет силы? Как же тогда Костóнтис будет насылать огненные стрелы? Был маг да весь вышел? И что теперь делать? Если ванны узнают, что я лишен возможности колдовать, они меня с потрохами сожрут. Разве один ослабленный битвой мужчина сможет победить десять прирожденных убийц? Думаю, нет. К тому же у меня и кинжала нет, а воины увешаны мечами и топорами. И чего они ждут? Или им понятия чести не позволяют напасть на того, кто спас их от верной гибели?

Я осмотрелся и увидел за пределами каменного круга три изломанных тела. Вот любопытно, а разве варан не заглатывал добычу, притянув воинов языком к пасти? Откуда тогда разбитые вдребезги щиты? Хотя, если эта ящерка махала длинным хвостиком, толщиной с два туловища человека, тогда да. Тогда и переломы конечностей, и полеты на десятки метров могли происходить. Но вот интересно: варан попытался проглотить Аль-йорда, потому что у конунга более насыщенная аура или ящер питал к нему личную неприязнь? И ведь что получается, как только на полянке появился Костóнтис, монстр сразу переключился на мага. Отсюда следует вывод: варан любит полакомиться потенциальными и настоящими волшебниками. Учтем. Хотя приятного мало стать добычей для такого чешуйчатого монстра. Мало мне трудностей с викингами, так другая проблема нарисовалась. Будем надеяться, что таких варанов тут немного, а то я запарюсь отбиваться от их длинных и сильных языков.

– Колдун Костóнтис, – снова обратился ко мне Цуц-йорд. Он указывал на раны конунга, и я приблизительно понял, чего хочет рыжий детина. Вероятнее всего он просит излечить дядю. Аль-йорд сам не горел желанием подпускать чужака к себе и, сделав милостивый жест, указал на троих изломанных воинов, мотивируя тем, что они больше нуждаются в помощи. Я присмотрелся к телам и заметил, что они до сих пор живы. Вот ведь крепкие ребята. Если бы меня с размаха приложили таким хвостом, да к тому же ударили о ствол дерева, я бы точно скончался на месте, а эти ничего так, пока шевелятся. В принципе лично я им ничего не должен и лечить раненных не обязан. Но, чем больше простых людей будут мне благодарны, тем выше мои шансы на выживание в этом мире. Это правители, такие как конунг Аль-йорд могут себе позволить забыть добрые дела, а простые воины обычно честны.

Недавно я наблюдал за тем, как маг лечил служанку. Девушка упала со ступенек и сломала руку. Костóнтис используя артефакт, практически за час вернул ей работоспособность. Можно попробовать, учитывая то, что практиковаться рекомендуется не на самых ценных сотрудниках. Вдруг придется себя лечить?

Я снял с шеи артефакт на цепочке и активировал заклинание на первом воине. Вот кто бы мог подумать, что для лечения нужно только взять в руки медальон и, нажав на блестящий камешек в центре пластинки, направить его на пациента. Заклинание словно энергетическая сетка оплела тело раненного воина и впиталась в ауру. В организме ускорилась регенерации поврежденных тканей и волокон. Хорошо что процесс восстановления не мгновенный, а то было бы не очень красиво, если бы кости поломанной руки срослись под неправильным углом. Но внутренние органы перестали кровоточить, вливая в брюшную полость литры крови из разорванной селезенки, а это главное. После того, как состояние воина стабилизировалось, я повторил процедуру активации медальона на других раненных. Попутно я обратил внимание на то, что теперь камешек в центре артефакта почти не светится. Получается, этими экспериментами я почти истощил запас энергии. На самом деле амулет был простым и спасал только от ран и ожогов, полученных в бою. Костную ткань он если и восстанавливал, то с огромным трудом и за долгий промежуток времени. Можно сказать это полевой реаниматор – быстро залепил рану, чтобы не истечь кровью, а после битвы магу пришлось бы обращаться к квалифицированному целителю.