Страница 4 из 7
Через несколько дней, 30 апреля 1258 года, бароны в воинских доспехах явились к королю в Вестминстер, предъявив ему такой ультиматум: изгнать «гнусных и нетерпимых выходцев из Пуату», равно как и всех других иностранцев; избрать комитет двадцати четырёх для проведения необходимых реформ. В ответ на сие 2 мая король издал две прокламации: согласился с сыном Эдуардом на реформы и на избрание комитета двадцати четырёх при условии взаимно соблюдать всё, что постановит комитет. Обещал созвать парламент в Оксфорде через месяц – сразу после Троицы.
До Троицына дня оставалось пять недель. Противники короля (а заодно и Папы) собирались с силами. Главные: Симон де Монфор граф Лестерский, граф Глостерский, граф Герефордский… Была составлена петиция с перечнем «художеств» короля. Был выбран комитет двадцати четырёх, составивший новую конституцию, ограничивающую власть короля постоянным советом пятнадцати, избираемым комитетом и собираемым три раза в год парламентом. Всё это стало содержанием Оксфордских провизий. Там же король подтвердил баронские вольности. Но «община бакалавров Англии» взяла сторону короля. Король оживился, тем более, что заручился разрешением папы не соблюдать Оксфордские провизии… Война Симона де Монфора и его сторонников против короля продолжилась. 17 мая 1264 года в битве при Льюсе король был побеждён и взят в плен. Симон де Монфор – один из трёх третейских судей – становится фактическим главой государства и тут же принялся за написание новой конституции согласно Льюисской Мизе, всё это узаконившей. Новая конституция (Forna regiminis domini Regis et regni) Симона де Монфора была принята созванным от имени короля парламентом в Лондоне 22 июня. Парламент оказался достаточно представительным: вместе с прелатами и магнатами были приглашены по четыре избранных рыцаря от каждого графства и по два представителя от Йорка, Линкольна и «прочих городов Англии», а также от «баронов и уважаемых людей пяти портов». Ну чем не парламентская монархия XIII века?!
Но роялисты вновь вернулись. Их возглавил наследный принц Эдуард, бежавший из плена. 4 августа в битве при Ивземе войско Симона де Монфора было разбито, а сам Симон был убит. Но борьба ещё продолжалась до октября 1266 года, когда воюющие стороны заключили мир на условиях короля, хотя и выработанных комиссией из четырёх епископов и восьми баронов (Кепилуорский Приговор, принятый парламентом). Приверженцы Симона де Монфора приняли эти условия, а именно: король восстанавливался во всей полноте его власти, все имущественные права также восстанавливались, а документы, изданные Симоном де Монфором, объявлялись утратившими свою силу; в то же время сохранялись вольности Хартии для баронов и церкви; прописывались условия, на которых возвращались под защиту закона сторонники Симона де Монфора с возвращением конфискованных у них владений.
Борьба сошла на нет к осени 1267 года, а созванный в ноябре того же года в Марлборо парламент (тоже представительный) поставил точку в этой войне. Он издал (с некоторыми пропусками) Вестминстерские провизии, узаконив почти всё, что требовали бароны в своей петиции в «бешеном» парламенте 1258 года.
Что было дальше в этом значимом для истории Англии XIII веке?
При Эдуарде І провозглашается с виду весьма демократический порядок. Что касается всех, должно быть всеми и одобрено. Этими всеми должен стать созываемый королём парламент, куда приглашались представители всех сословий: от духовных и светских магнатов до представителей «свободной массы» (рыцарей от графств и авторитетных горожан).
Но за парламент как верховное учреждение Англии необходимо было побороться, причём с оружием в руках. Демонстрацию силы возглавили Роджер Биго, граф Норфолский и маршал Англии, и Гэмфри Богэн, граф Герефордский и констабль Англии. Окончательное (в пределах правления короля Эдуарда І) торжество парламента как верховного органа Англии случилось 5 ноября 1297 года, когда Эдуард І вынужден был подтвердить Великую хартию вольностей с дополнительными статьями, касающимися чрезмерного налогообложения. Первый параграф латинской версии (Statutum de Tallagio non concedendo) теперь читался так: «… никакой налог или пособие не будет впредь налагаться или взиматься в королевстве нашем нами или наследниками нашими без воли и общего согласия архиепископов, епископов и других прелатов, баронов, рыцарей, горожан и иных свободных людей в королевстве нашем». В предварение новации были приняты ещё некоторые статуты, улучшающие местную юстицию и носящие противофеодальный характер.
Таковы ощутимые результаты борьбы за становление парламентских форм, ограничивающих власть короля, на пути к новой английской государственности.
А что же наш герой в этом бранчливом XIII веке? Как соотнести Время страны и время конкретного человека в их трагическом со-бытии́? Попробую наметить…
Политические страсти, которые разыгрывались в Англии XIII века – как раз тогда, когда в начале этого века началась жизнь нашего героя, а на излёте этого же века и закончилась – казалось бы, прошли мимо этой жизни, не прибавив от себя дополнительных мучений к его тюремным мучениям. И борьба за феодальные вольности, и относительно представительный «назначаемо-выборный» парламент, и кровавые распри за прозрачный характер всевозможных поборов, и хотя бы за видимое равенство перед лицом власти тогдашнего свободного населения, и за – пусть неполное – ограничение власти папского престола, и за освобождение от иностранного вмешательства в жизнь английского общества – всё это не мешало Роджеру Бэкону учиться и думать. Но… обострённое чувство справедливости, каждый раз травмируемое ханжеским лицемерием и всевозможными неправдами, завладевшими тогдашней жизнью, выковывало характер – гордый и непреклонный.
Со смертью папы Климента IV (1268 г.), проявлявшего интерес к научным штудиям Р. Бэкона, надежды на поддержку духовных властителей стали рушиться. В 1277 или 1278 г. генерал ордена францисканцев Иероним из Асколи усадил Бэкона в тюрьму за «подозрительные новшества». Вероятно, имелись в виду его «антихристовы» изобретения (хотя и не осуществлённые). Но главное – открытые выступления против «ложных авторитетов», закрывавших глаза на вопиющее расхождение жизни орденского начальства с жизнью Ассизского святого, некогда придумавшего движение «меньших братьев», одухотворённых раннехристианскими идеалами «честной бедности», плюс к этому – декларирование «опытной жизни». Не против, а за восстановление раннехристианского канона, опустошённого в его – Роджер-бэконовском – времени. В результате 12 лет тюрьмы (освобождён около 1290 года). И это при Эдуарде І – самом приличном английском короле из всех прочих королей, правящих в Англии в XIII веке!
Хроники Матфея Парижского
А теперь время Роджера Бэкона, как оно запечатлелось в хрониках событий, которую в монастыре святого Альбана вел монах Матфей Парижский, прозванный так потому, что учился в Париже. Из года в год он вел свои хроники.
Он записал:
«В год от рождества Христова тысяча двести двадцать седьмой и в год царствования своего двенадцатый король Генрих с великой торжественностью отпраздновал рождество в городе Ридинге. По возвращении же своем в Лондон потребовал от жителей этого города и других городов уплаты в его королевскую казну денег, с каждого – пятнадцатую часть от всего движимого имущества и пятнадцатую же часть от всякого прочего достояния…»3.
«И вскоре же, в месяце феврале, созвал он в Оксфорде Великий совет королевства и объявил перед советом, что отныне не потерпит над собою никакой опеки и важнейшими государственными делами самолично ведать намерен».
Недовольство и ропот. Наступали худые времена. Понуро шли кузнецы. Роджер знал, почему.
Вольный город Оксфорд. Привилегии его записаны в хартии. Все жители – свободные люди. Им пожалованы права…
3
Здесь и далее Хроники цитируются по книге В. Хинкиса «Жизнь и смерть Роджера Бэкона» (М., 1971).