Страница 24 из 26
Женщина выбрала большой каравай и стала проходить с ним вдоль рядов. Каждый должен был коснуться хлеба правой рукой, загадав желание, после чего его полагалось бросить в огонь, горящий на капище. Моя очередь. Я протянула правую руку и легонько прикоснулась к хлебу. Но в голову не приходило ни одного желания.
Как же так? Все о чём-нибудь мечтают! Не зря же говорят, что человек умирает не тогда, когда перестаёт биться его сердце, а когда он перестаёт мечтать. Я - законченный мечтатель и не могу загадать ни одного желания! Ни одного! Я не знала, чего я хочу. Ещё месяц назад я загадала бы не один десяток желаний, но сейчас…
Со мной происходило что-то непонятное. Апатия и депрессия не желали отпускать меня из своих цепких объятий. Мне необходимо было что-то такое, что помогло бы мне снова научиться мечтать. Встряска! Точно! Невероятное событие! Это и было загадано.
После того, как каравай был сожжён на капище, организатор произвела обряд освящения остальной пищи и напитков. Все дружно присели вокруг импровизированного стола, и начался пир. Кто-то усердно поглощал незатейливую пищу, кто-то старательно пил, кто-то напевал.
- Ты идти не хотела! Посмотри, сколько мужчин вокруг! Приглядись, может, кто понравится. Всё равно ты Илью никогда не полюбишь.
- Что? С чего ты вообще решила, что я собираюсь кого-то полюбить?! – ахнула я, обратившись к сестре всем взором.
- Хоть ты у нас одиночка и думаешь, что никто тебе не нужен, я так не считаю. Глупо использовать дар жизни и ни разу при этом не полюбить. Не испытать женского счастья.
- И что, по-твоему, это женское счастье?
- Это когда в голове, доме и постели – один и тот же мужчина. Но, к большому сожалению Ильи, это не про него. Вы слишком разные. Вдруг случится чудо, и ты влюбишься в кого-нибудь, похожего на себя, - мечтательно вздохнула подруга.
- Если ты не замолчишь, я возьму сейчас что-нибудь поострее и отрежу тебе твой язычок, – улыбаясь, парировала я.
- Хорошо, я сдаюсь! – подняв ладони кверху, промяукала Лизавета.
- О чём шепчетесь, девчонки? – спросил внезапно подсевший Илья, заставив нас замолчать.
- Спорим, кто первой выйдет замуж, - улыбаясь, заговорщически прошептала подруга, заставив мужчину лишиться дара речи.
Илья сегодня вел себя очень странно. Весь вечер нервничал. Старался не отходить от меня ни на шаг, будто хотел что-то сказать и не решался, хотя в данный момент времени я была очень рада его опеке и поддержке.
На улице начинало темнеть и, судя по оживлению толпы, начиналось что-то интересное. Мы поднялись с земли и вслед за остальными прошли к самому большому костру – Купальцу, который полагалось возжечь девушке. И к моему изумлению и неудовольствию, этой девушкой оказалась я! Ну вот, здрасьте! Приехали! Другого варианта не нашлось?! Мне всунули в руки пылающий факел и подтолкнули к горе дров. Огонь освещал мой озадаченный профиль, обжигая своим теплом.
Дрожащими руками я опустила сгусток пламени на груду древесины и отступила на пару шагов, давая простор для обозрения. Пламя быстро перепрыгивало с полена на полено, с удовольствием обхватывая и пожирая предложенное лакомство, пока не образовался огромный огненный столб. Бригада пожарных, оцеплявшая всю территорию, была в полной «боевой» готовности в случае непредвиденных ситуаций.
Зрелище было волнующим и пугающим, по крайней мере, для меня точно, если еще взять во внимание то, при каких обстоятельствах погибли мои родители. Я с детства боялась большого открытого огня, кроме того, этот образ часто преследовал меня во сне. Сделав ещё пару шагов назад, я остановилась и вздрогнула, когда мне на плечи легли чьи-то горячие ладони…
- Не огня тебе нужно бояться… он безобиден, по сравнению со мной, - еле слышно прохрипел мужской голос, и, когда я обернулась, прикосновение исчезло. Рядом со мной никого не было. Разве такое возможно?! Я покрутилась, обшаривая взглядом всё и всех вокруг. Ничего необычного. Что же это было? Галлюцинация? От быстрого прикосновения на коже будто остался ожог, а щека пылала от горячего дыхания. Что-то неприятное и пугающее начинало овладевать моим разумом. Я на грани истерики пыталась в гудящей расплывчатой толпе найти ярко-алое платье, но безрезультатно. Чернота ночи поглотила его.
- С тобой всё в порядке? Ты какая – то бледная? - спросил подскочивший Илья, и я немного выдохнула.
- Ты никого не видел только, что … рядом со мной? – взволнованным голосом спросила я, вцепившись в его плечо.
- Нет. Я смотрел на тебя, не отрывая взгляда, - без смущения ответил он, – и никого не видел.
- Показалось, наверное. Может, мы уже будем собираться домой? - полным мольбы голосом спросила я.
- Нет, ещё рано. Шеф будет недоволен, если мы сейчас уйдём. Всё интересное только начинается. Да и у него к тебе есть какое - то дело. Если хочешь, я не отойду от тебя ни на шаг, – ответил он.
Теплый свежий июльский воздух пронёсся мимо, сводя с ума слегка охмелевший рассудок ароматами трав и цветов. Но вдруг обоняние уловило в потоке воздуха знакомый запах. Запах опасности. Запах зверя. Я замерла, судорожно вдыхая одновременно отталкивающий и притягательный аромат.
И снова воспоминания накрыли с головой: пугающая тишина вокруг, старый сарай, полумрак, очертания прекрасного незнакомца, звериные глаза и ужасная боль. Укушенное плечо заныло, голова пошла кругом, дышать стало трудно. Чтобы не напрягать своим видом окружающих, я отошла в тень огромного дерева, растущего у озера. Навалившись на него, я убедилась, что здесь меня никто не видит, и опустила лицо в ладони. Тут же с расспросами подоспел Илья, и я попыталась от него вежливо отделаться.