Страница 37 из 53
На следующий день в поместье появилось новое лицо. Приехал учитель музыки и танцев для детей — Амбруаз Готьер. Небольшого роста, худощавый мужчина оказался довольно подвижным для своих пятидесяти лет. Светлые и редкие волосы француза сильно вились, его голова напоминала одуванчик в июне. Казалось, только дунь — и пух разлетится по сторонам. Украшением лица служил невероятно длинный, с восточной горбинкой нос. Сначала ты видишь нос, а только потом замечаешь, что его обладатель имеет небольшие серые глаза, широкий рот и острый подбородок. Француз прибыл ранним утром, переночевав в отеле близлежащего городка. Граф Блэкуорт представил его всей прислуге, а потом детям и Джейн. Тедди сразу дал новому учителю прозвище: Нос. Эмми хихикнула в ладошку, но под строгим взглядом Джейн тут же убрала руку от лица и опустила глаза в пол. — Я не есть очень говорить по-английски, — сказал француз с сильным акцентом. — Excusez-moi (извините меня), но ведь мы быть общаться посредством музыки и танца, а это есть универсальный язык. — Рада с вами познакомиться, месье Готьер, — ответила гувернантка, чуть присев перед ним. — La jeune fille charmante, (очаровательная девушка) — он прикоснулся губами к руке Джейн, изящно совершив поклон. — Я восхищен вашей красотой, мадмуазель! — А с вами нужно держать ухо востро, вы, оказывается, прожженный искуситель, — заулыбалась Джейн и еще раз присмирила взглядом развеселившихся детей. Они сразу посерьезнели и учтиво поприветствовали своего учителя. Как потом Джейн не старалась, но прозвище распространилась от детей ко всей прислуге. Теперь его так все и звали: месье Нос. Дни складывались в недели, Джейн уже не представляла для себя другой жизни. А дети в своем новом доме были по-настоящему счастливы. Граф Крейг полностью поправился и часто навещал их, когда они занимались в классной комнате, и хвалил Эмми и Теда за успехи. А те от похвалы графа расцветали и еще больше старались в учебе. Прошло чуть больше двух недель со дня их приезда в поместье, а Джейн стала замечать, что ждет прихода графа. Ей нравилось, когда он сидел в классе за Эмми и Тедом и слушал ее урок. Несмотря на свою занятость, он находил время для детей и часто после занятий они все вместе отправлялись на прогулку в парк. Но сегодня граф не пришел. Не приходил он и в последующие несколько дней. Джейн все время поворачивала голову в сторону двери, ожидая, что Крейг Блэкуорт вот-вот войдет, но, видно, ему наскучили ее уроки. Почему-то эта мысль оказалась неприятной. Граф в последнее время часто отлучался из дома, ей приходилось теперь обедать в одиночестве. Джейн боялась себе признаться, что скучает по обществу графа, по их разговорам в библиотеке. Ведь теперь часто по вечерам возле камина, укрывшись теплым пледом, Джейн читала книги вслух, а Крейг Блэкуорт внимательно слушал, иногда пригубляя из бокала темно-красное вино. Потом они вместе обсуждали события, описанные в книге. Пару дней назад они вот также сидели возле огня камина, и Джейн вспомнила вечера, которые проводила с Бартом. Сегодня она впервые решилась прочитать «Записки путешественника». Когда-то она любила читать эту книгу Барту, а потом смотреть на ночное небо через чердачное небольшое окно и любоваться звездами, а рядом с ней сидел ее единственный железный друг, который умел мечтать. Тогда на чердаке было холодно, но заботливый слуга беспокоился и об этом. Он укрывал ее старым одеялом, а Джейн все еще дрожала под ним, но не хотела в этом признаваться. Ее согревало внимание робота. — Барт, а у тебя есть мечта? Ведь есть же? — спросила она в один из вечеров у робота. Тот повернул голову и долго смотрел на Джейн. Она терпеливо ждала ответ. — Я робот. У меня не может быть желаний. И печально опустил голову. Она тогда прикоснулась к его холодной руке. Он вздрогнул, словно почувствовал ее прикосновение и поднял на нее стеклянные глаза. — Неправда, — тихо сказала Джейн. — У тебя есть главное — твое доброе сердце. Барт тогда ничего не ответил, подняв голову вверх, он задумчиво посмотрел в окно. Джейн отвела взгляд от робота и вместе с ним залюбовалась звездным небом сквозь верхнее замерзшее окно, обрамленное изящными узорами. — Я хочу… Я мечтаю стать человеком, — неожиданно сказал Барт. Джейн улыбнулась ему. — Это хорошая мечта. Она снова вспомнила тот момент, и на душе у девушки стало тяжело. Тогда не было камина и теплого пледа, ее не согревал огонь поленьев, тихий треск которых иногда раздавался в просторной библиотеке, но рядом с ней находился человек, который ей теперь так же дорог, как и железный слуга. — О чем ты задумалась, Джейн? — нарушил тишину голос графа. Джейн вздрогнула и оторвала взгляд от полыхающего жаркого огня. На одно мгновение ей показалось, что Барт снова рядом с ней. Как зачарованная она смотрела в глаза графа, а видела стеклянные глаза робота. — У тебя есть мечта? Ведь есть же? — невольно прошептала девушка, потянувшись к другу. — Я хочу… Я мечтаю стать человеком, — услышала она в ответ. Ее сердце радостно забилось. Она подняла руку и несмело прикоснулась к щеке друга. Потом моргнула, и видение сразу рассеялось. Рядом с ней сидел в кресле Крейг Блэкуорт, затаив дыхание и пристально вглядываясь в ее побледневшее лицо. Она резко отпрянула, в ужасе уставившись на графа. — Почему ты так сказал?! — закричала Джейн. — Ты не можешь знать! Глаза графа потемнели. — О чем я не могу знать?! — сдавленно проговорил граф Блэкуорт. — Нет, не может быть! Мне показалось. Прости. Что-то мне нехорошо. Девушка вскочила на ноги, уронив плед и книгу на пол, и устремилась к двери. В ту ночь ей приснился Барт. Он стоял возле окна, освещенный луной, печально смотрел на нее и молчал. Медные пластины на груди сверкали, как начищенные, отражая рассеянный свет. Она хотела подойти к нему, но ее ноги вязли в ковре, она никак не могла сделать и шага в его сторону. Она со слезами просила прощения, молила сказать хоть слово, уверить ее, что он не винит ее ни в чем, но робот в ответ лишь укоризненно покачал головой, а потом исчез.