Посткарантин

Тяжелый кулак врезался мне в челюсть, и я нёбом почувствовала горячую, вязкую теплоту крови.Кто-то вцепился мне в волосы. С силой сжав их в руках, задрал голову и ощутимо приложил лицом к мягкой, разрыхленной земле, влажной от сырости.

Сжавшись в комочек на разрыхленной земле, утопая в грязи, ощущая боль во всём теле и вкус собственной крови во рту, я лишь молила Бога помочь мне выдержать этот ужас.

В очередной раз пихнув меня куда-то в сторону и переплетя пальцы с моими волосами, Дэн задрал мою голову, но не успел ничего сделать. Что-то громыхнуло со стороны ближайшего переулка. Послышалась ядрёная ругань, сменившаяся очередным грохотом.

Посторонний мужской голос прозвучал где-то рядом так неожиданно, что я не сразу поверила в то, что услышала его наяву. Впрочем, я и думать-то об этом особо не могла – меня сильно мутило. К тому же, царапины, раны, ссадины жгло словно бы огнём. Вспышки боли, острые и протяжные, то разгорались, то затихали на истомлённом теле: на ногах, руках, плечах, голове, лице, шее.

Голова раскалывалась на части, и даже дышать, казалось, было больно. Невозможно терпеть. Мне бы сейчас хотя бы пол Р-тюбика… Только вот тут у нас в Адвеге с ними такой дефицит, что, будь я даже при смерти, мне бы и трети самого старого не дали.

И всё равно, несмотря ни на что, осознав, что, возможно, помощь рядом, что, может быть, кто-то сейчас прекратит весь этот кошмар, у меня в груди мягким облачком завихрилось облегчение.

Сухонин, его сестра и остальная шайка моих истязателей замерли на своих местах: Цветковы вытянулись по струнке, Дэн и Настя ощетинились, встав плечом к плечу, Нильса и Ромку я и вовсе уже не видела.

– Колька, говорил я ведь тебе про этот долбанный генератор!… – И снова ругань. – Будь он не ладен. Давай тащи сюда лестницу, налаживать будем в северной части… Да что ты творишь-то?… А это ещё что здесь такое?

– Ёшкин кот! – послышался высокий, немного подрагивающий голос долговязого помощника Эдуарда Валентиновича.

Коля был хорошим мальчиком. Не очень симпатичным, вечно прыщавым и вообще не слишком аккуратным, но, безусловно, добрым. Послышался звук передергиваемого затвора.

– Колька! А, ну, беги к ближайшему аванпосту и давай тащи этих «доблестных стражей порядка» сюда, да побыстрее! А ты, Сухонин, немедленно отойди от девчонки или я отстрелю тебе что-нибудь.

Эдуард Валентинович. Он-то мне поможет наверняка, в этом я не сомневаюсь.

Секунда, вторая – и вдруг надежда одним упоительным взмахом вспорхнула у меня в сердце. Я даже попыталась поднять голову и посмотреть в сторону Рожкова, позвать его. Но сил моих не хватило, а очередной приступ режущей боли заставил меня лишь сдавленно промычать.

В горле что-то запершило, забулькало, и я обессиленно опустила голову. Однако приоткрыв глаза, я смогла пронаблюдать за происходящей передо мной сценой.

Видимо, решив, что я умираю, Рома Шарапав, что-то вдруг испуганно заквакал, затем даже заскулил, жалобно и с хрипом, вдруг сорвался с места, и через мгновение уже скрылся за ближайшим поворотом. Сашка Цветков, побледневший и напуганный, как первоклассник, который первый раз в жизни получил двойку, последовал примеру Ромы. Ухватив ахнувшую сестру за руку, он нырнул в темноту ближайшего переулка, и вскоре их шлепающие шаги уже затихли где-то вдали. В отличие от остальных, Нильс не убежал, он просто отшатнулся к стене ближайшего дома, и теперь потрясенно смотрел то на Дениса, то на Рожкова.

Дэн напуган не был, как и Настя, стоящая у брата за спиной со сложенными на груди тонкими ручками. Она недовольно, с нескрываемым презрением и наглостью сверлила Рожкова взглядом, пока её брат, засунув руки в карманы своих выцветших джинсов, гадко ухмылялся.

– Чего тебе надо, старик? – нагло спросил Дэн. – Ищешь проблемы? Поверь мне, они у тебя будут, когда я поговорю с отцом.

– Проблемы сейчас будут у тебя, щенок, в виде прострелянных яиц, – рявкнул Рожков, крепче сжимая в руках старенький пистолет. – И тогда тебе твой отец точно не поможет.

Эдуард Валентинович опустил пистолет, указывая дулом Сухонину ниже пояса. Вид у Рожкова был такой, что даже Дэн сразу понял: сейчас старику не составит никакого труда выстрелить. Настя тоже это поняла.

– Ладно, Дэн, пойдём. – Тонкие руки Насти обвили предплечье Дениса. – Эта мразь того не стоит.

Денис сжал огромные ладони в кулаки. Его губы превратились в тонкие ниточки, на скулах заходили желваки, казалось, могущие разорвать кожу, а глаза-янтари засверкали огнём ярости. Однако, по всей видимости, осознав, что у него нет другого выхода, кроме как сдать позиции и отступить, Сухонин-младший просто хмыкнул и, развернувшись, наравне с сестрой направился в сторону переулка, где пару минут назад скрылись отморозки из его компании. Нильс поспешил уйти вслед за Сухониными.

Рожков же кинулся ко мне. Убрав пистолет в кобуру на поясе, он подхватил меня с земли и крепко-крепко прижал к себе.

– Маша, Машенька, тише-тише, всё хорошо, – бормотал Эдуард Валентинович, обнимая меня.

Обессиленно сидя на земле рядом с Рожковым, я блуждала взглядом по мутной толще тумана, расползшейся по ночной Адвеге. Несмотря ни на что, я чувствовала счастье – воздушное и прекрасное. Счастье, что осталась жива. Вот уж не думала, что буду так радоваться этому, живя в этой тюрьме.

– Спасибо, – только и смогла пропищать я, в очередной раз, заходясь в рыданиях. Меня вдруг затрясло от облегчения.

– Эх, а я ведь ещё на Кольку ругался, что он мне работы здесь на ночь глядя подкинул … Тьфу ты, хорошо, что подкинул, иначе бы даже не знаю, чем бы всё это закончилось.

Мрачно кряхтя, Рожков покачал головой.

– Мне надо подняться, – прошептала я, не в силах сказать большего.

– Давай, давай… – Рожков подхватил меня за локти, помогая. – Ты, Машенька, знай, что я не оставлю этого просто так… Не оставлю… Не дам им издеваться над тобой… Боже ты мой… Исколотили-то как тебя… Давай-ка отведу тебя к Антону…

Я замычала от боли, выпрямляясь.

– Ух. Сейчас…

Рожков покачал головой.

– Ну, как, Машенька, точно сможешь идти?…

– Смогу… – выдохнула я с большим сомнением. – Смогу, но, правда, еле-еле…

– Спешить не будем, – поддерживая меня, заявил Рожков. – Потихонечку как-нибудь дойдём…

Глава 2

Медицинский центр, конечно, выглядел куда чище всех остальных помещений подземного города вместе взятых. Драили этот центр каждый день и помногу, в этом мне сомневаться не приходилось, я слишком часто здесь бывала – приходила к Спольникову на забор крови и прочие процедуры, от которых меня уже тошнило.

По привычному мне маршруту мы с Рожковым пересекли холл, поднялись по лестнице, прошли через лестничную клетку и вышли в нужную нам приёмную. Просторную и такую светлую, что глаза сразу же заболели.

Шла я, конечно, и правда, еле-еле, у меня так всё болело, что и сил не было на лишнее движение. Иногда мне и вовсе казалось, что придется просить Эдуарда Валентиновича тащить меня на руках.

К счастью, Рожков не торопился, напротив, очень бережно поддерживал меня, помогая идти. Лестница стала для меня настоящим испытанием. Ещё большим испытанием для меня стали заинтересованные взгляды окружающих, особенно сотрудников центра.