Сепфора

Молодая аристократка, укрывшись в тени, отбрасываемой огромной люстрой, с нескрываемым любопытством читала книгу о приключениях юной леди, роковой красавице и обольстительнице, сумевшей покорить сердца многих мужчин, опытных и не очень. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь застал наследницу за столь откровенным делом, ведь все считали девушку жестокой убийцей, а никак не романтической особой. При каждом шорохе она вздрагивала и оглядывалась по сторонам, а убедившись, что никого рядом нет, снова с жадностью вчитывалась в строки. А в голове складывалась прекрасная картина о далеких странах и прекрасных принцах, спасающих беззащитных дам. И все больше девушке хотелось оказаться там, в книге. Исчезнуть из этого проклятого мира, где ее ненавидели и проклинали.

Где-то наверху, на втором этаже, в ее спальне, суетились люди, быстро наводя порядок по приказанию Тариссы. В парке развлекалась Псефора со своим возлюбленным, поэтому попадаться им на глаза не было ни малейшего желания, да и в замке тоже было неплохо. Здесь царила тишина, изредка нарушаемая быстрыми шагами прислуги, вечно куда-то спешащей. Спрятавшись ото всех, девушка могла спокойно дышать, ни о чем не волнуясь. Пусть даже и всего несколько мгновений.

Стоило ей вновь погрузиться в чтение, как по залу пронесся звук захлопывающейся двери и уверенный стук каблуков. Сепфора напряглась, в душе надеясь, что останется незамеченной. На всякий случай спрятав книгу – признак собственной слабости, - девушка выпрямила спину и состроила надменный взгляд.

- Здравствуй, сестрица, - спустя пару минут раздался мелодичный, приятный голосок. – Чем занимаешься? Хотя можешь не отвечать: мне-то какое дело. Я в любом случае веселее провожу время.

- Не сомневаюсь, - поднимаясь, проговорила Сепфора. – И как тебе Дан, хороший любовник или так, посредственность? – колкость в ответ на колкость.

- Тебе и такой не помешал бы. Знаешь, сегодня мы выучили одно расчудеснейшее заклинание, - с ухмылкой произнесла девушка и тут же вскинула руки вперед и вверх. Не ожидавшая подобной подлости ее сестра взлетела вверх как тряпичная кукла, а потом ударилась о стену. Сознание на мгновение покинуло наследницу, но боль мигом вернула в реальность. Находясь все еще под контролем Псефоры, старшая Крейсторф по стене медленно сползла вниз, ощущая жжение, словно от ожога, во всем теле. – Никогда не прощу тебе проигрыша, слышишь, никогда! – как змея, прошипела младшая дочь Тариссы, гневно смотря на жертву и одновременно подходя ближе. Когда между ними оставалось меньше метра, она присела и вытянула ладонь вперед, дотрагиваясь до живота сестры. – Память обо мне надолго засядет в твоем сознании, - и острый ноготок прочертил странный символ поверх ткани.

Сепфора почувствовала, как внутренние органы начинает поглощать огонь, хотя дымом и не пахло. Захотелось кричать, но выдать свою слабость перед сестрой, значит пойти у нее на поводу. Стиснув зубы, девушка зажмурилась и представила громадную ледяную стену, ограждающую ее от столь ненавистного человека. Кирпичик за кирпичиком она выкладывала барьер и заглушала огненное жжение где-то в своем теле. Вот уже и снежинки порхают по дворцу, развеваемые внезапно поднявшимся ветерком. Так хорошо и совсем не страшно…

Открыв глаза, юная наследница на несколько секунд затаила дыхание, будто забыв, что значит дыхание; затем поднесла ладони к лицу, прикрыв рот, и крепко зажмурилась.

- Не может быть, - раздался тихий шепот, а потом Сепфора дотронулась кончиком указательного пальца до ледяной преграды. – Но… я же…

В этом зазеркалье, по ту сторону, яростно билась о стену Псефора, только разрушить помеху не получалось. Воспользовавшись моментом, девушка поднялась на ноги и поспешно убежала наверх, в свою комнату.

Выгнав прислугу, до смерти всех перепугав громким приказом, наследница подошла к зеркалу, одновременно быстро расстегивая шнуровку и снимая платье. Увиденное повергло ее в шок: на слегка загорелой коже, справа от пупка, виднелся уродливый багровый шрам в форме солнца, лучи которого расходились во все стороны, доходя до груди сверху и до бедра, соответственно, снизу. Адская боль снова растеклась по телу при виде подобной картины. Готовящийся прорваться поток слез был остановлен лишь огромной силой воли и безмерным желанием отомстить.

«Я сделаю все, но ты пожалеешь о содеянном, Псефора. Даже если потом меня возненавидит каждый в этом проклятом мире», - собственная клятва прозвучала страшнее любого приговора.

Погода с каждым днем становилась все хуже. Мрачные тучи не покидали небесного свода, постоянно орошая землю, не успевающую просыхать, тяжелыми каплями влаги. Гром и молнии, да еще и ветер постоянно сменяли друг друга, словно неся службу, запрещавшую им покидать пределы отведенной им территории. Ни единый лучик не мог пробиться сквозь стену, выстроенную тучами…

Будто подпитываясь непогодой, девушка с упорством ежедневно выходила на улицу, чтобы потренироваться, в то время как мужчины отсиживались или дома, или на крыльце под укрытием небольшого навеса. Со знанием дела они раздавали советы, на которые Крейсторф совершенно не реагировала. Ее привлекало лишь одно – практика с Даном. Правда, они изучали пока только азы, но Сепфора, оказываясь рядом с учителем, аккуратно его просматривала, пытаясь понять уровень силы. Только, к сожалению, все оказывалось тщетно: барьер, заграждающий разум Дана от постороннего вмешательства, был выстроен на славу, в нем не было ни единой трещинки или лазейки, что очень злило воительницу, ведь ее защита не настолько идеальна.

«Искусный лжец и обманщик, идеальная пара для моей умершей сестренки! - машинально делая выпад, размышляла Сепфора, мысленно прокручивая в голове события предыдущих дней. – Хочу драться с ним, а не с Джаном, приемы которого я давно выучила. А вот его… Они не поддаются никакой логике. Подсечки, уклоны, атаки – не знаю, в какой школе учился этот выскочка. Не знаю и понять не могу, значит, и применить в бою не получится», - задумавшись, девушка не заметила, что наскочила на ветку от сломанного дерева. Только падения не произошло: извернувшись, она, одной рукой оттолкнувшись от земли, встала на ноги.